“И каким же образом, о монахи, монах охраняет двери чувств? При этом, монахи, видя зрением облик, монах не улавливает те представления и отличительные черты, из-за которых, — если не обуздывать чувство зрения, — могут просочиться алчность, уныние и другие порочные, неумелые способы поведения. Он приступает к такому обузданию, охраняет чувство зрения, достигает обуздания чувства зрения.
Слыша слухом звук…
Чуя обонянием запах…
Пробуя чувством вкуса вкус…
Ощущая соприкосновение осязанием…
Сознавая идею воображением, он не улавливает те представления и отличительные черты, из-за которых, — если не обуздывать чувство воображения, — могут просочиться алчность, уныние и другие порочные, неумелые способы поведения. Он приступает к такому обузданию, охраняет чувство воображения, достигает обуздания чувства воображения.
Вот каким образом монах охраняет двери чувств”.