ЧУЖАЯ БОЛЬНЕЕ СВОЕЙ
Памяти птицечеловека Кузьмы
Редок снег и день недолог,
тьмы ночной откинут полог...
Бесконечное мгновение зимы.
В зимнем поле всё в порядке:
там прошли большие прятки —
ничего не сыщешь до весны.
Если что и не зарыто,
белым ветром — шито-крыто.
Всё, привет. Забудь и посвисти
вместе с ветром. Ветер умный,
он подул и не подумал,
и — не знает. Вот и ты прости.
В поле много что осталось?
Голубая птичка. Малость.
"Кузя, хочешь кушать? Повтори".
Белый ветер знает дело,
заметает всё умело,
но не задувая фонари.
Ветерок, сильней иль тише —
лишь бы посвистов не слышать...
Не свети, угомонись, замри!
Не свисти ты птицей в клетке.
Птица жить должна на ветке.
Птица. Не умеет. Говорить.
Ветер хитрый, ветер мудрый...
Утром будет утро. Утром
вроде и беда — как не беда...
Ночью. Зимний. Ветер. В поле.
И комочек тёплой боли.
Поплотней накрыть ладонью —
так и не видать.