Шаолиньское гунфу – это Чань (медитация) в Ушу.
(Настоятель монастыря Шаолинь Ши Юнсинь)
В представлении людей шаолиньское гунфу стоит на первом месте. В некоторых рыцарских романах оно описывается как мистическое и божественное. В реальности, каким бы мистическим оно не было, его уровень мистичности вряд ли достигает того, который описывается в романах.
После выхода на телеэкраны в 1982 году фильма «Монастырь Шаолинь» шаолиньское гунфу прочно вошло в сознание людей. Одно время все от мала до велика в Китае стали изучать гунфу Шаолиня. Через Шаолиньское гунфу люди познакомились с Шаолинем. Я, однако, в глубине души почувствовал, что люди через шаолиньское гунфу ошибочно восприняли Шаолинь. Никто даже не задумывался, что когда монастырь Шаолинь был на пике популярности, в буддийском мире повсеместно не признавали Шаолинь. На шаолиньское гунфу смотрели с презрением, считая, что в монастыре Шаолинь занимаются только Ушу, но не занимаются буддийской практикой. Это однобокое понимание.
Если посмотреть историю монастыря Шаолинь, то такая точка зрения появилась даже не в 80-90 годы 20 века, а раньше в период Китайской республики (1911-1949гг.). Уже тогда существовали такие взгляды на Шаолинь. В те времена в окрестностях Шаолиня орудовала банда разбойников и отнимала еду у местных крестьян. В Шаолине был монах по имени Хэнминь, большой мастер, он вместе со своим учеником Мяосином собрали всё оружие, которое хранилось в монастыре, и сформировали команду охранников для защиты местных жителей от бандитов. Они очистили округу на десятки километров от разбойников и вернули покой и безопасность в жизнь местного населения. Хотя местная администрация и простой народ считали Мастера Хунлиня и его ученика героями, но в буддийских кругах считали, что они занимаются не своим делом, слишком много внимания уделяют общественным делам и слишком мало внимания буддизму, считая, что они не имеют никакого авторитета в буддизме.
Если будут считать, что в древнем монастыре с 1500-летней историей, доме патриархов школы Чань, занимаются только Ушу, но не занимаются буддийской практикой, то последствия этого будут непредсказуемы. Хотя я так не считаю, но чтобы доказать обратное, необходимо привести чёткие, ясные и убедительные факты и аргументы, что не так просто. Иначе, не только ученики Шаолиня не научатся настоящему гунфу Шаолиня, но и монастырь Шаолинь будет неправильно понят людьми и постепенно потеряет самое ценное – линию передачи традиции чань-буддизма.
Как создать благоприятную обстановку, способствующую развитию Шаолиня? То, чем занимается сегодня Шаолинь, должны понимать не только монахи самого монастыря, но также весь буддийский мир и всё общество. И в конце-концов нам необходимо выдержать испытание временем. Для меня это является главной задачей и личной ответственностью.
Отличие шаолиньского гунфу от других школ Ушу в том, что оно имеет особенность сочетания, единства Чань и Ушу. С сознанием, практикующим Чань (медитацию) тренироваться в Ушу. Тем самым тренировка в Ушу становится одним из методов практики медитации (Чань). Единство Чань и Ушу – это квинтэссенция науки Ушу Шаолиня, это также является тысячелетним личным опытным пониманием многих поколений монахов Шаолиня.
После культурной революции всё больше людей стали заниматься Ушу. Стало распространенным явлением когда обращали внимание на кулачное искусство, но не обращали внимание на Чань (медитацию). На основе многолетнего опыта тренировки я выдвинул понятие Чань (медитация) в Ушу. Это есть объединение таолу (формальных комплексов) шаолиньского гунфу с культурой Шаолиня, с буддийской культурой, с буддийским вероисповеданием и верой в чань-буддизм. Занимаясь Ушу, тренируемся в медитации. Тренируясь в медитации, занимаемся Ушу.
Шаолиньское гунфу и Чань имеют диалектическую связь. Гунфу помогает укрепить тело и здоровье, а также является школой дхармы по совершенствованию в медитации. Кроме того, оно является одним из способов охраны буддийской дхармы. В шаолиньском гунфу подчёркивается что «с помощью Ушу войти в Чань (медитацию)» и что «Чань проявляется по причине Ушу». Здесь диалектически объясняется, что изучение Ушу неотделимо от тренировки в Чань (медитации). А совершенствование в медитации должно получить внешнюю защиту от Ушу. Внутри Чань (медитация), снаружи Ушу. Таким образом, Чань и кулачное искусство органически объединяются. Это и есть диалектическая взаимосвязь и единство покоя и движения, о чём говорится в буддизме. Кроме того, если взглянуть на историю, то у монахов монастыря Шаолинь никогда не существовало проблемы подмены Чань Ушу, т.е. только тренировки в Ушу и отсутствия тренировки в Чань (медитации). Многие известные кулачные мастера Шаолиня были также большими мастерами Чань (медитации). Об этом есть много записей в древних книгах монастыря Шаолинь.
В современной жизни немало людей, которые занимаются Ушу, но не понимают Чань. И также много людей, которые понимают Чань, но не занимаются Ушу. Они разделены. Усэны монастыря Шаолинь должны придерживаться единства Чань и Ушу. Они занимаются Чань (медитацией) и тренируются в Ушу, занимаются Ушу и тренируются в Чань (медитации). У нас Ушу является основой, а его гун (работа) находится в собственном теле. Тренировка в Ушу должна проходить по-настоящему: базовые упражнения, таолу, техника ударов. Как говорится, один шаг, один след. Заниматься по порядку, по системе, и только тогда можно достигнуть искусства непроизвольных изменений. Чань - это корень. Его гун (работа) находится в собственном сознании. Нужно обрести прозрение через своё сознание. Только достигнув просветления своего сознания и увидев Сущность (Самоприроду, природу Будды), только тогда гунфу станет божественным. Это стиль патриархов школы Чань, сформированный за 1500 лет существования монастыря Шаолинь.
Сегодня крайне важным является проследить культурную форму шаолиньского гунфу. Глубокое культурное содержание шаолиньского гунфу даровано мудростью чань-буддизма. Шаолиньское гунфу в первую очередь это вид вероисповедания, стремление к сверхъестественной божественной силе. Жажда и стремление к сверхъестественной божественной силе, стремление к сверхъестественной мудрости всегда было целью стремлений буддиста. Это и есть основная причина того, что шаолиньское гунфу описывается в книгах как божественное, невиданное, мистическое. В этом как раз заключается отличие шаолиньского гунфу от других видов ушу.
Сегодня крайне важным является проследить культурную форму шаолиньского гунфу. Глубокое культурное содержание шаолиньского гунфу даровано мудростью чань-буддизма. Шаолиньское гунфу в первую очередь это вид вероисповедания, стремление к сверхъестественной божественной силе. Жажда и стремление к сверхъестественной божественной силе, стремление к сверхъестественной мудрости всегда было целью стремлений буддиста. Это и есть основная причина того, что шаолиньское гунфу описывается в книгах как божественное, невиданное, мистическое. В этом как раз заключается отличие шаолиньского гунфу от других видов ушу.
Душой шаолиньского гунфу является мудрость чань-буддизма. Буддисты уделяют очень большое внимание силе обета Бодхисаттв как защищающему фактору в совершенствовании в Дао (Пути). Вера в силу обета Бодхисатв (обет об освобождении всех живых существ от страданий сансары) является важной формой вероисповедания шаолиньского гунфу. Она сформировалась в династию Тан в период процветания Лотосовой сутры и сохранилась до сегодняшних дней. Главное божество веры шаолиньского гунфу – это защитник Цзиньналован. В монастыре Шаолинь есть храм Цзиньналована. Первоначальной формой вероисповедания шаолиньского гунфу было самадхи, медитация. Единство Чань и У (боевого искусства или ушу) – является главной концепцией шаолиньского гунфу, которая является целью и мечтой буддийских монахов Шаолиня, которые совершенствуются в гунфу.
В чань-буддизме уделяется большое внимание практике в повседневной жизни для реализации целей изучения буддизма. Гунфу, являясь частью повседневной жизни шаолиньских монахов, было включено в программу изучения буддизма и практику медитации. Субъектом, тренирующимся в шаолиньском гунфу, является адепт школы Чань. Он с помощью медитативного сознания (Чань) использует движения Ушу и постигает глубину человеческой жизни. В его сознании нет препятствий и нет страха, и он проявляет дух великой мудрости и великого бесстрашия. Шаолиньское гунфу даёт практику Чань особое состояние лёгкости, самодостаточности и божественности (мистичности).
Жизнь буддийских монахов ограничивается обетами воздержания Винаи. Самыми основными обетами воздержания Винаи в буддизме являются: отказ от убийства, отказ от воровства, отказ от сексуальности, отказ от спиртного и отказ от лжи.
В особых условиях монастыря Шаолинь обеты воздержания Винаи в сфере изучения Ушу превратились в заповеди воздержания для занимающихся самообороной. И они стали нравственным кодексом этики, занимающихся Ушу. Эти заповеди воздержания напрямую оказали влияние на особенности техники шаолиньского гунфу. Шаолиньские монахи занимаются ушу только для самообороны, а не для нападения. Поэтому в шаолиньском гунфу постоянно проявляются его особенности, выраженные в самоограничении, скромности и миролюбии. Особенностью движений шаолиньского гунфу является их небольшой размах, скрытость, акцент на внутренней силе, использование силы противника, работа вторым номером, следование принципу «мал, да удал».
Шаолиньское гунфу – это обширная техническая система. На основании записей кулачных комплексов, сохранившихся в Шаолине, всего в шаолиньском гунфу насчитывается несколько сот таолу (комплексов), наиболее известных и эффективных насчитывается несколько десятков. Сюда также включаются 72 секретные техники, искусство захватов, прижигания точек, цигун и другие уникальные системы. Всё это классифицируется по разделам и степени сложности и составляет единую, упорядоченную систему техники.
Формы передачи и изучения шаолиньского гунфу очень богатые. Обычно главным средством является передача устных наставлений, закодированных в стихотворной форме. И это происходит в рамках традиционной для Шаолиня системы патриархов, держателей учения школы. Здесь ядром является Учитель-отец и трудолюбие и терпение в тренировке ученика. Передача и изучение шаолиньского гунфу высокого уровня часто определяется «печатью сердца» Учителя и мгновенным озарением, пониманием ученика.
Но этот уровень можно достичь только лишь каждодневно занимаясь буддийской религиозной практикой. Таким образом полностью наглядно проявляется основной принцип дхармы шаолиньского гунфу – единство Чань и У (искусства самообороны).
Поскольку мы придерживаемся концепции единства Чань и ушу, ушуисты смотрят свысока на Шаолинь, говоря, что хоть в Шаолине и практикуют ушу, но никогда из него не выходило ни одного чемпиона мира. Но они не знают, что нашей целью изначально является совсем другое. Хоть ишаолиньское гунфу очень завораживающее, но в прыжках в высоту мы уступаем спортсменам, в поднятии тяжестей уступаем спортсменам, в прыжках в длину уступаем спортсменам, в беге на короткие и длинные дистанции уступаем спортсменам, в акробатике также уступаем спортсменам. Но шаолиньское гунфу собирает все эти умения вместе и пронизывает их духовным стремлением к Чань. Поэтому получается удивительный и божественный эффект. Шаолиньское гунфу стремится к комплексному развитию качеств, регуляции тела и сознания, совершенствованию качеств характера, повышению качества жизни.
Шаолиньские монахи не используют слово ушу, они используют слово гунфу. В своё время у нас возникли споры с министерством спорта. Они предлагали нам называть наше искусство самообороны шаолиньским ушу. Я считаю, что ушу – это только уровень техники. А гунфу – это не только техника, но также культура и вероисповедание. В плане содержания слово ушу не может заменить слово гунфу. Ушу – это только часть гунфу. Гунфу включает в себя как минимум ушу и Путь У (искусства самообороны), а также Чань (медитацию). Гунфу в Шаолине стало особой школой дхармы по совершенствованию в Чань. Поэтому с помощью Чань ведётся практика У (искусства самообороны), с помощью У (искусства самообороны) совершенствуются в Чань. Поэтому субъектом тренировки в Шаолиньском гунфу является практик Чань. Для акцентирования внимания на практике в гун (искусстве управления внутренней энергией) мы стали придерживаться названия шаолиньское гунфу.
Монастырь Шаолинь обязательно должен ухватиться за культурные истоки шаолиньского гунфу. Если мы обеспечим чистоту источника, то даже если его боковые притоки загрязнятся, всё равно из основного источника будет поступать чистый поток.
Монахи, занимающиеся в Шаолине искусством самообороны, соблюдают заповеди воздержания Винаи, поэтому мы должны следовать старым традициям, не терять их. Поэтому мы не будем участвовать в различных соревнованиях, проводимых в обществе, и сконцентрируемся на внесении своего вклада в развитие передачи и наследования традиции шаолиньского гунфу. Кроме того, в нашем монастыре есть своя традиционная система экзаменов.
Источник: Ши Юнсинь «Шаолинь моего сердца» (в сокращении)