Ровная, спокойная поверхность темной и густой воды. Лишь изредка на покрытой ряской поверхности, пробежит ленивая рябь от пугливой стайки мальков. А иногда, становится видно еле заметное движение в бездонной и пугающей толще болота.
Эфирные щупальца тьмы заботливо укрывали поверхность, пряча от света нежную кожу его обитателей. Злобные, уродливые существа рыскали над гладью в клубах тумана. Спрятавшись под его покровом, они ревниво блюли границы мрачного царства.
За долгие годы, впервые пробивший мглу луч, лишь на миг осветил в глубине пару ленивых, флегматичных существ, разорвав субстанцию тьмы на нелепо смешные и уже нестрашные клочья.
И вот, над пленкой воды, показалась тварь. Раскрыты в восторге глаза – она жадно хватает живительный воздух и, обнимая подаренный мир, стрелой устремляется к солнцу. Восторг затопил в океане блаженства, а время застыло в одной бесконечной секунде. Но стебли кувшинок и плети коряг лежат на плечах огромным, бесформенным грузом. Инерция движения вверх слишком мала и тварь беспомощно падает и опускается вниз.
Усталое тело занимает привычное место в темной глубине родного болота. Лучи света тают, растворяются и пропадают совсем, не в силах преодолеть чудовищное и тупое сопротивление толщи мутной воды. Они уже кажутся миражом, сказкой из далекого детства, спрятанной и забытой тайной, прекрасной и дорогой сердцу старой игрушкой.
Глубокая тоска затопила всю душу. Что-то внутри тянет, тревожит, не дает забыться, заснуть в бестолковых, суетных движениях житейского механизма, в убаюкивающем шепоте ее невидимых врагов. Тварь, словно соринка, инородное тело, застрявшее между идеально смазанных и давно притертых шестеренок часов. Она всем мешает, наступает не туда и делает совсем не то. Все вдруг вокруг потеряло смысл и переполнилось фальшью, лживый оскал которой виден в самых обычных вещах.
Существо заточено в тюрьме своего тела, словно в воздушном пузыре тонущего корабля вдыхает последний доступный глоток воздуха. Ум обнажен и открыт для мерзких воплей демонов адских сфер. Чудовищные видения призрачных существ крадутся за спиной на цыпочках, строя жуткие рожи, пугая и издеваясь над ним. Тварь как бы смотрит старую ленту немого кино с другой стороны аквариума, снаружи чужого кошмара и теперь вне игры, навсегда перейдя невидимую и запретную границу ее старой реальности.
Мир продолжает равнодушно взирать пустыми глазницами на мольбу, молитву почти потерявшего рассудок создания, на разрывающий ее сердце вопль: «Это все ложь! Не может быть! Пусть лучше смерть! Ведь должен же, где-то быть смысл всего этого, хоть какая-то цель!».
Ей уже ничего было не надо от этого мира. Все пусто и бессмысленно тут. Есть только свет, угадываемый по внутреннему зову, по едва заметному отражению, искорке, слабому отблеску – даже сквозь самую прогнившую ряску и тину.
Тварь обрушила все связи и заплатило за это свою цену. Все, что у нее было – пустышки, обман. Оборвала цепи, поставив жизнь на кон. У нее ничего больше нет – она чиста и свободна.
Напряглись струны мышц для рывка. Словно шаг через пропасть и сильный толчок. Мутное облачко взметнувшегося ила. Вытянутые и испуганные морды сородичей рядом. Внутри нее все сжалось и сердце ахнуло от собственной смелости.
Бросок тела вверх и оно режет густую воду, как масло. Ломая когти и в клочья разорвав плавники о ветви коряг – рванулось вперед, уже без тени сомнений. Наслаждение чувством движения и все более свежая и светлая вода. Блики близкой и вечной игры света на поверхности. Тварь неслась к своей мечте, оставляя за собой в воде длинную пузырьковую траекторию – след торжества любви и веры...
Но опять лишь падение, жгучее чувство обиды, неспособность взлететь и зацепиться за воздух, вскарабкаться по обманчиво твердым лучам солнца, выплюнув в лживый мир оболочку осточертевшего тела. Тварь разбилась об тупую реальность, и теперь умирает – она лишняя здесь, для нее нет нигде места …