Бо

Носить только одежду из выброшенной ткани - это другой обет дхутанга, который религиозно практиковал Ачарья Ман. Эта аскетическая практика предназначена для предотвращения соблазна поддаться естественной склонности сердца желать приятного, привлекательного вида одежды и других принадлежностей. Это влечет за собой поиск в местах, например, на кладбищах, выброшенные куски ткани, постепенный их сбор, а затем сшивание кусков вместе, чтобы использовать их как одежду, например, верхнюю одежду, нижнюю одежду, внешнее одеяние, одежду для купания, или любую другую принадлежность. Были времена, когда родственники умершего соглашались на то, что Ачарья Ман забирал саван используемый для покрытия трупа, погребенного в кладбищенской земле. Всякий раз, когда он находил выброшенные куски ткани на земле, в походе за подношением, он забирал их и использовал для изготовления одежды - вне зависимости от типа ткани и откуда она взялась. Вернувшись в монастырь, он стирал их, а затем использовал для ремонта разорванной одежды, или изготавливал одежду для купания. Это он обычно делал везде, где бы он ни оставался. Позже все больше и больше верных сторонников узнали о его практике, и предложили ему материал для одежды, намеренно разбросав куски на кладбище, вдоль маршрута по которому он ходил за подношением, в районе, где он остановился, или даже в хижине, где он жил. Таким образом, его оригинальная практика строго принимать только куски старой, выброшенной ткани была несколько изменена в зависимости от обстоятельств: он был вынужден принять ткань, которую верующие преподнесли в качестве подношения в стратегических местах. Как бы то ни было, он продолжал носить одежду из выброшенной ткани до самой своей смерти.

Ачарья Ман настаивал на том, что для того чтобы жить в комфорте, монах должен вести себя как бесполезная старая тряпка. Если он сможет избавиться от самомнения, что его добродетельное призвание делает его кем-то особенным, то он будет чувствовать себя хорошо во всей своей повседневной деятельности и личных ассоциациях, поскольку подлинная сила не возникает из таких предположений. Подлинная сила возникает из скромного смирения и прямой целостности того, кто всегда нравственен и духовно добросовестен. Такова природа подлинной силы: без скрытой вредной гордости, этот человек находится в мире с самим собой и в мире с остальным миром, где бы он ни шел. Аскетическая практика ношения только одежды из выброшенной ткани служит исключительно хорошим противоядием к мыслям о гордости и самомнению.

Практикующий монах должен понимать связь между собой и добродетельными качествами, которые он стремится достичь. Он никогда не должен позволять гордости обладать нравственными и духовными добродетелями, которые он взращивает в своем сердце. В противном случае, среди этих добродетельных качеств появятся опасные клыки и кинжалы - хотя внутренне они являются источником мира и спокойствия.

Он должен тренировать себя принять скромное отношение к себе как бесполезной старой тряпке, пока это не станет привычным, не позволяя выйти на поверхность самомнению о своем достоинстве. Монах должен культивировать благородные качества и внедрить их глубоко в свою личность, сделав их внутренней чертой характера, твердой как земля. Он, таким образом, остается в стороне от похвалы или критики. Более того, ум совершенно лишенный тщеславия - это ум, невозмутимый при любых обстоятельствах. Ачарья Ман считал, что практика ношения одежды из выброшенной ткани была верным способом, помогающим похоронить глубоко в сердце тонкие чувства собственной важности.

Жизнь в лесу. Понимая значение этого обета дхутанга с самого начала, Ачарья Ман обнаружил, что жизнь в лесу способствует жуткому, уединенному чувству, связанному с настоящим одиночеством. Жизнь и медитация в естественном окружении лесной среды пробуждает чувства и призывает осознанность оставаться бдительной во всех своих ежедневных действиях: осознанность сопровождающая каждую бдительную минуту, каждую бдительную мысль. Сердце чувствует бодрость и беззаботность, не стесненные мирскими обязанностями. Ум постоянно начеку, серьезно сосредоточенный на его основной цели - преодолении дуккха. Такое ощущение настойчивости становится особенно острым, когда живешь далеко от ближайшего населенного пункта - в местах, в глубоко отдаленных районах, где леса изобилуют всеми видами диких животных. В состоянии постоянной готовности, ум чувствует, как будто собирается взлететь и вырваться из глубокой пропасти килес в любой момент - как летящая птица. На самом деле, килесы, как всега, остаются скрытыми там, в сердце. Это чувство освобождения вдохновляет вызывающая воспоминания атмосфера леса. Иногда, из-за силы этого благоприятного окружения, монах убеждается, что его килесы быстро слабеют с каждым днем, в то время как оставшиеся кажутся все более скудными. Это освобожденное чувство является постоянным источником поддержки для практики медитации.

Монах, живущий глубоко в лесу, как правило, считает диких животных, обитающих вокруг него - одновременно и опасными и безвредными - скорее из состраданием, а не из страха или апатии. Он понимает, что все животные, опасные и безвредные, равны в рождении, старении, болезни и смерти. Мы, человеческие существа, превосходим животных только в силу нашего нравственного сознания: нашей способности понимать разницу между добром и злом. Без этого основного нравственного суждения мы не лучше, чем обычные животные. Без их ведома, мы называем этих существ "животными", хотя человеческие существа сам по себе относится к животному типу. Человеческое животное любит вешать ярлыки на другие виды, но мы не знаем, какой ярлык вешают на нас другие животные. Кто знает? Возможно, они тайно называют человеческих существ "орками", так как мы любим с ними жестоко обращаться, убивая их ради мяса или просто для занятий спортом. Это ужасный позор - то, как обычно мы, люди, привычно эксплуатируем этих существ, наше обращение с ними может быть достаточно безжалостным. Даже среди нашего собственного вида, мы, люди, не можем избежать ненависти и преследования друг друга, постоянно приставая или убивая друг друга. Человеческий мир в беде, потому что люди, как правило, пристают и убивают друг друга, а животный мир в беде от того, что люди склонны делать то же самое с ними. Следовательно, животные инстинктивно опасаются человека.

Ачарья Ман заявлял, что жизнь в лесу предоставляет неограниченные возможности для мысли и размышления о собственном сердце, и его отношении ко многим природным явлениям во внешней среде. Каждый искренне желающий выйти за рамки дуккха может найти много вдохновения в лесу, много стимулов для активизации своих усилий - постоянно.

Время от времени, группы кабанов заходили в район, где Ачарья Ман ходил в медитации. Вместо того, чтобы убегать в панике, когда они видели его, то продолжали небрежно искать пищу в их обычной манере. Он сказал, что они, казалось, отличали его от всех беспощадных "орков" этого мира, поэтому они продолжали искать пищу так небрежно, вместо того, чтобы бежать спасая свою жизнь.