sergey

Аджан Джаясаро:

Нет места в человеческом мире, куда мы могли бы сбежать от восьми мирских дхамм – приобретения и потери, удовольствия и боли, похвалы и порицания, повышения статуса с репутацией и их упадка. Даже монастырские стены не могут обеспечить полной защиты от этих восьми «мирских ветров». Те, кто думают, что смогут освободится от этих дхамм, перебравшись в одиночестве в пещеру, ошибаются – в скором времени они снова начнут переживать прошлый опыт. Память каждого из нас хранит огромный файл с данными мирской дхаммы, которого неразумному отшельнику хватит на годы бесплодных размышлений.

Важно помнить, что восемь мирских дхамм включены в первую Благородную истину, а не во вторую. Это значит, что они представляют собой не то, от чего практикующему следует отказаться, а то, что ему необходимо полностью осознать. Невозможно освободиться от естественных явлений, но можно избавиться от влечений, на которых они основаны. Неподготовленный ум жаждет получить выгоду, удовольствие, похвалу и высокий статус в социуме, он хочет жить без потерь, боли, вины и упадка статуса. Чем больше мы хотим заполучить приятные мирские дхаммы, тем сильнее мы боимся неприятных, и тем сильнее наша обида на них. Проблема не в самих дхаммах, но в нашем отношении к ним.

Несмотря на то, что мы не можем избежать мирских дхамм, нам не обязательно страдать из-за них. По мере того, как растет наше осознание мирских дхамм, привязанность к ним ослабевает. Чем слабее привязанность, тем более свободными мы становимся.

Взято отсюда: https://t.me/c/1733518326/961 с одной моей правкой в переводе. (Ссылка на английский оригинал.)

Аджан Джаясаро пишет:

Важно помнить, что восемь мирских дхамм включены в первую Благородную истину, а не во вторую. Это значит, что они представляют собой не то, от чего практикующему следует отказаться, а то, что ему необходимо полностью осознать.

Действительно, читаем в Дхаммачаккапаватана сутте (анонимный перевод с сайта "Колесо Дхаммы"):

"Это благородная истина о страдании" – так, о монахи, мне неслыханных прежде вещей видение открылось, знание открылось, мудрость открылась, ведение открылось, ясность открылась.
"Эту благородную истину о страдании нужно понять" – так, о монахи, мне неслыханных прежде вещей видение открылось, знание открылось, мудрость открылась, ведение открылось, ясность открылась.
"Эта благородная истина о страдании мной понята" – так, о монахи, мне неслыханных прежде вещей видение открылось, знание открылось, мудрость открылась, ведение открылось, ясность открылась.

"Idaṃ dukkhaṃ ariyasaccanti" me bhikkhave pubbe ananussutesu dhammesu cakkhuṃ udapādi ñāṇaṃ udapādi paññā udapādi vijjā udapādi āloko udapādi.
Taṃ kho panidaṃ dukkhaṃ ariyasaccaṃ pariññeyyanti me bhikkhave, pubbe ananussutesu dhammesu cakkhuṃ udapādi ñāṇaṃ udapādi paññā udapādi vijjā udapādi āloko udapādi.
Taṃ kho panidaṃ dukkhaṃ ariyasaccaṃ pariññātanti me bhikkhave, pubbe ananussutesu dhammesu cakkhuṃ udapādi ñāṇaṃ udapādi paññā udapādi vijjā udapādi āloko udapādi.

"Это благородная истина об источнике страдания" – так, о монахи, мне неслыханных прежде вещей видение открылось, знание открылось, мудрость открылась, ведение открылось, ясность открылась.
"Этот источник страдания нужно отбросить"[3] – так, о монахи, мне неслыханных прежде вещей видение открылось, знание открылось, мудрость открылась, ведение открылось, ясность открылась.
"Этот источник страдания мной отброшен" – так, о монахи, мне неслыханных прежде вещей видение открылось, знание открылось, мудрость открылась, ведение открылось, ясность открылась.

"Idaṃ dukkhasamudayo ariyasaccanti" me bhikkhave pubbe ananussutesu dhammesu cakkhuṃ udapādi ñāṇaṃ udapādi paññā udapādi vijjā udapādi āloko udapādi.
Taṃ kho panidaṃ dukkhasamudayo ariyasaccaṃ pahātabbanti me bhikkhave, pubbe ananussutesu dhammesu cakkhuṃ udapādi ñāṇaṃ udapādi paññā udapādi vijjā udapādi āloko udapādi.
Taṃ kho panidaṃ dukkhasamudayo ariyasaccaṃ pahīnanti me bhikkhave, pubbe ananussutesu dhammesu cakkhuṃ udapādi ñāṇaṃ udapādi paññā udapādi vijjā udapādi āloko udapādi.