Алексей Шмыгля

Грандиозное паломничество

Наму-Мё-Хо-Рэн-Гэ-Кё!

Землетрясение

Первого мая, который в Казахстане теперь отмечается как день межнационального и межрелигиозного согласия, во время утренней практики на Верхне-каменском Месте Пути в пригороде Алматы, я почувствовал сильный подземный толчок. Весь дом несколько секунд вибрировал, как будто вступил в резонанс с ударами моего барабана и молитвы «Наму-Мё-Хо-Рэн-Гэ-Кё!». В этот день было много более слабых неощутимых толчков с эпицентром в районе Капчагайского водохранилища и села Маловодное, в котором несколько лет назад произошёл конфликт на национальной почве между чеченцами и казахами. В этом посёлке многим жителям пришлось даже выселиться из своих домов, так как после землетрясения их жилища оказались в аварийном состоянии. Сила толчков достигала 5 баллов. К счастью никто не пострадал и разрушений не было. Но люди сильно испугались. Стремительно стали распространяться слухи о том, что ночью в Алматы произойдёт разрушительное землетрясение. Кто-то в это поверил, а кто-то нет, одни спокойно легли спать, другие всю ночь были наготове, много было и тех кто с документами, ценностями и вещами первой необходимости всю ночь скитались по паркам и дворам. Я поступил согласно первому примеру и перед рассветом почувствовал сквозь сон непродолжительное покачивание – это был последний толчок и он оказался тоже не настолько сильным (не более 4 баллов). В любом случае это серия землетрясений была уникальна из-за их небывалого количества и расположения эпицентра (обычно эпицентр находится в глубине Тянь-шаньских гор).

В любом событии есть некая знаковость и тем более в землетрясении. Любой знак это предвестие чего-то доброго и чего-то злого. Для меня очевидно, что это землетрясение предвещает испытания межнационального согласия в Казахстане, разрушение которого приведёт к катастрофическим последствиям (вспомним события на юге Кыргызстана годичной давности и посмотрим на то, что там происходит сейчас – это для всех нас урок). Так же это землетрясение ясно говорит о том, что не в коем случае нельзя строить атомную электростанцию на Капчагайском водохранилище, да и вообще от АЭС Казахстану необходимо отказываться (урок Фукусимы у нас перед глазами). Но с другой стороны это землетрясение мне показалось предвестием духовного пробуждения людей в Центральной Азии и в частности в Алматы. Только духовное пробуждение укажет человечеству истинный Путь в это время глобальных перемен.

Перелёт

7 мая я встречал на железнодорожном вокзале группу наших друзей из Горного Алтая. На кануне их приезда прошёл сильный ливень и резко похолодало. Алтайцев было 10 человек во главе с монахиней Ниной Николаевной. В основном женщины (мужчин только двое) все пожилые, но бодрые, дружные и выносливые. Они остановились на Верхне-каменском Месте Пути и через день мы поехали в Аэропорт (во время приезда и отъезда Алтайцев мне здорово помог старый знакомый и сосед Ельгизар на своей «мицубиси делике» за что ему огромное спасибо). В Аэропорту мы встретились с ещё тремя друзьями из Казахстана и с пятью друзьями, приехавшими из Бишкека. У всех нас был билет на один самолёт до Дели откуда мы сразу летели в Катманду для участия в грандиозном паломничестве Непал – Тибет – Китай. Средства на эту поездку все находили самостоятельно. Мне лично помогли Костя из Усть-Каменогорска, Арман и сестра Надя, за что я им очень благодарен.

Перелёт до Дели прошёл благополучно. Тут мы переночевали в зоне для транзитных пассажиров аэропорта имени Индиры Ганди, который предстал нам во всей красе после ремонта. Спали кто на креслах, а кто на полу, покрытом ковроланом, лежать на котором было очень удобно. Под утро мы пересеклись с четырьмя друзьями из Украины, в том числе и с монахом Сергеем Жданкиным. У них вылет в Катманду был другим рейсом вместе с двумя человеками из нашей группы. Все остальные кто летел со мной из Амыты, попозже, так же вместе вылетели и в столицу Непала (кроме Джапары из Бишкека – ей из-за ошибки электронного оператора пришлось лететь попозже).

В Катмаду нас ждало собрание гималайских драконов. Наш самолёт из-за густой облачности кружил более часа пока, наконец, не смог совершить посадку. Непал нас встретил аскетичной обстановкой запущенного старого аэропорта и приветливостью местного населения от простых граждан до чиновников таможни. В зале ожидания мы увидели тхеравадинского монаха Прагьяратну и монаха нашего ордена Сергея Коростелёва. Они нас встречали и уже позаботились о транспортировке и месте проживания (надо сказать, что эти два человека решали все организационные вопросы во время нашего путешествия по Непалу, за что им огромное спасибо и низкий поклон). Правда, сразу уехать нам не удалось. Нужно было дожидаться тех, кто должен был вылететь из Дели раньше нас. Как выяснилось их рейс был задержан. Мы их встретили и все поехали на автобусе в Шакьясингх вихару (Храм Сакского Льва), а я остался встречать Шаршеналы - байке из Бишкека, так как кроме меня ни у кого из прилетевших не было опыта пребывания в Непале. Я был в этой стране дважды до этого. Я дождался нашего кыргызского друга и мы с ним приехали в Шакьясингх вихару как раз к обеду, после которого мне снова нужно было ехать в Аэропорт для того чтобы встретить отставшую Джапаргуль. Перед её прилётом прошёл сильный дождь и тучи рассеялись. Ей пришлось пережить за время ожидания своего вылета настоящий психологический тест. Её самолёт долго задерживался из-за поломки и у неё в это время прошла сильная внутренняя работа. В Катманду она приземлилась духовнообнавлённой. Не зря говориться: чем хуже - тем лучше.

Катманду

Несколько дней мы прожили в Патане – городе музее. Этот район Катманду, является древней столицей Непала и населён в основном шакьями – потомками рода Будды Шакьямуни (Пробуждённого Сакского Святого). Сюда они переселились с юга Непала из-за того, что соседний народ подверг их истреблению - так шакьи поплатитесь за свою надменность. Но эта беда повлияла благотворно на оставшихся в живых – надменности не стало. В Патане царит чудесная атмосфера. Люди очень рано встают и рано ложатся, они открыты и дружелюбны.

Нам повезло вдвойне, потому что мы попали на период фестиваля дождя. Для его проведения сооружаются две повозки. Как я понял одна в честь Аволокетешвары – бодхисаттвы Внимающнго Звукам Мира, а вторая в честь царя драконов – повелителя дождя. На них возводят высоченные сооружения из бамбука, напоминающие наши новогодние ёлки, только без игрушек и кажущиеся не очень прочными. Перед этими повозками совершают ритуалы, молятся, поют, танцуют (кстати, танцы шакьев очень похожи на лизгинку), играют музыку, читают священные тексты. Колесницы в течении месяца перевозят с улицу на улицу и момент их транспортировки становиться массовым костюмированным шествием. К перевозке повозок основательно готовятся. Поражает то как людям удаётся перевозить по узеньким улицам Патана эти повозки, таща их за канаты методом «раз – два взяли». Мне это действо напомнило строки Геродота описывающего обычаи скифов. По эго словам, когда главный вождь уходил в мир иной, его тело, прежде чем поместить в курган, бальзамировали и возили по всем становищам для того, что бы все скифы могли с ним проститься. Вполне возможно, что фестиваль в Патане, свидетелями которого мы стали, есть отголосок тех древних традиций кочевников Евразии потомками коих и являются Шакьи. К тому же всё это происходило в месяц когда отмечается день Явления, Пробуждения и Угасания Будды Шакьямуни и вполне возможно что древности этот фестиваль посвящался именно этому событию.

Утром и вечером мы все вместе проводили церемонии в Шакьясингх вихаре и там же кушали. Для этого туда приходили все друзья из нашей группы, которые были размещены в трёх гостиницах. Только часть из нас могла остановиться в храме – нас было слишком много. К нам присоеденились ещё два человека из Украины, два человека из Москвы и семь человек из Китая. Наша группа насчитывала более 30 человек. Последние два дня мы сами закупали продукты и готовить пищу. Погода стояла приятно прохладная и дождливая.

Ступы

Пару раз нам удалось совершить уличную практику по Патану. Это было чудесно. Мы обходили ступы, построенные в III веке до Н.Э. императором Ашокой, заходили во дворы, где воздавали почести бесчисленным ступам, пагодам и статуям будд. Запомнился день, когда мы ездили на гору Сваямбу. Здесь мы посетили храм в котором практикует наш друг Прагьяратна. Этот храм до 80-х годов прошлого века был местом подпольной практики Учения Будды. Дело в том, что тогда король Непала пользовался неограниченной властью и, будучи фанатичным индуистом, запретил буддизм и все буддистские практики, а монахов заставлял возвращаться в мир, высылал и сажал в тюрьмы. Гора Сваямбу в то время (начиная с 50-тых годов XX века) была диким местом, где можно было скрытно вести монашеский образ жизни и практиковать учение Будды. Постепенно под давлением общественности, благодаря ненасильственному сопротивлению и несотрудничеству буддистов (каковыми является основная масса населения Непала) король вынужден был отменить свой запрет и даже разрешил правительству построить Ступу у подножья горы Сваямбу. Но не к этой ступе устремляются паломники. На вершине этой горы стоит древняя ступа, которая всех манит к себе. Мы тоже к ней поднялись. Она действительно производит глубокое впечатление. Правда, неприятный осадок остался от базарной толчеи, развернувшейся вокруг неё. Все торговые точки хорошо было бы убрать с вершины этой святой горы. Похоже, и драконы не довольны тем, что люди делают на Сваямбу. Год назад, в день прилёта Сергея Коростелёва в Катманду, ударом молнии была разрушена верхушка индуисткой часовни стоящей рядом со ступой Сваямбу-натх.

С этой горы мы направились в туристический квартал Катманду, где пообедали и погуляли по торговым улицам, а затем поехали к ступе Будда-натх. Эту ступу окружают жилые кварталы, но атмосфера вокруг неё более возвышена чем на Сваямбу. Будда-нах ступа возвышается на обширном и высоком подножье, которое окружено оградой и совершенно чисто. Этот Священный Курган Будды мы обходили с молитвой уже в сумерках, когда людей почти не было. Это способствовало возникновению некого особого чувство. Затем мы пили тибетский чай в близлежащей гостинице. Перед возвращением, Прагьяратна отвёл меня на крышу гостиницы и мы с нпм полюбовались мерцающей в темноте белоснежной ступой, с основания шпиля которой на нас смотрели два глаза, а между ними, словно знак вопроса, был нарисован завиток волос.

13 мая с утра мы должны были выехать в Покару. Но план пришлось изменить, так как на этот день была объявлена общенациональная забастовка. Дело в том, что за правление Королевской семьи Непал пришёл к глубокому политическому и экономическому кризису. Деспотичное правление короля вызвало мощную протестную реакцию. Вначале она была ненасильственная и привела к демократизации страны. Королевская семья вынуждена была поделить власть с всенародно-избранным парламентом. Но после того как произошёл дворцовый переворот, в результате которого была расстелена вся семья предыдущего короля, новый король попытался вновь установить деспотичное правление. Это привело уже к насильственной реакции и началась партизанская война горных жителей Непала с правительственными войсками. Причём народное сопротивление возглавили маоисты. Всё это закончилось тем, что король был полностью лишён власти и Непал стал парламентской республикой. Но это было только начало. Уже около года эта страна живёт без конституции, из-за того что в парламенте не могут достигнуть согласия четыре основных партии - 2 из них маоистские, одна демократическая и одна монархическая. Повсюду проблемы с электричеством, водой и горючим. Правда, внешне всё выглядит довольно спокойно – жизнь продолжается. Прерывается её обычный уклад в дни общенациональных стачек, которые объявляют маоисты. Они вооружены и опасны, поэтому всем (даже кому это не нравится) приходится в такие дни бездействовать. Блокируется всякое движение по всей стране даже на окраинах государства. Поэтому мы выехали на автобусе только с наступлением темноты, когда стачка прекратилась.

Покара

Перед рассветом мы приехали в Покару, где встретили восход солнца со ступы нашего ордена, которая возведена на горе, с которой открывается панорама Гималаев неописуемой красоты с видом на озеро и на второй по величине город Непала. В храме подле этой ступы в 1996 году Учитель с монахами (в том числе и мной) проводили Семидневную декабрьскую практику. А 1998 году мы провели здесь трёхдневную практику с голоданием и встретили с молитвой первый рассвет 1999 года, во время которого, стоя на фундаменте ступы перед лицом величественных Гималайских гор мы одновременно созерцали заход полной луны на западе и восход солнца на востоке. В те разы погода была ясная и нам в обе поездки посчастливилось каждый день любоваться прекрасной картиной Гималаев. В этот раз на рассвете было облачно и самые высокие горы планеты не показались нам во всей красе. Но всё равно рассвет был завораживающий.

Ступу в Покаре построил Бахадур Грунг. Он начал это дело ещё в 70-тые годы прошлого века. Тогда в Непале практиковал преподобный Нитидацу Фудзии со своими учениками, среди которых был и наш учитель достопочтенный Тэрасава - сэнсэй. Их практика способствовала мощному движению возрождения буддизма в Непале. Это не понравилось, всё тому же, королю и он запретил строить буддистские храмы и ступы в Непале. Но Бахадур Грунг дал клятву Нитидацу Фудзии, что всё равно построит ступу и храм на своей земле. Надо сказать, что он тогда занимал министерский пост в правительстве Непала. Когда строительство было в полном разгаре, внезапно нагрянули солдаты и арестовали уважаемого Грунга, а, уже наполовину построенные, ступу и храм разрушили до основания. Но время шло, Бахадур Грунг вышел из тюрьмы, начались демократические изменения и строительство вновь возобновилось. Королю даже пришлось приехать к своему бывшему опальному министру, что бы официально принести свои извинения за несправедливое к нему отношение. Наконец, осенью 2000 года состоялось торжественная церемония открытие ступы в Покаре, на которой должен был присутсвовать и король, но в момент, когда его вертолёт приближался к горе, на которой возвышалась белоснежная ступа, неожиданно подул сильный ветер и собрались тучи – драконы не допустили короля на святое собрание. Хотя конечно он мог как и мы подняться на гору пешком, но он этого не пожелал. Бахадур Грунг покинул этот мир сразу после того как исполнил клятву данную Фудзи – гурудзи. Перед ступой стоит бюст этого героического непальца бросившего вызов королевской деспотии.

Ещё Покара примечательна тем, что из этого города наш учитель отправился в 1973 году к леднику восьмитысячника Даулагири, где в суровых условиях в одиночестве провёл 21-дневную практику, которая стала главным поворотным пунктом на его духовном пути бодхисаттвы.
В Покаре мы остановились в двух гостиницах и хорошо отдохнули, а на следующий день с утра отправились на родину Будды Шакьямуни.

Лумбини

Вечером 15 июня мы встретились с Учителем у въезда в Лумбини. Он привёз с собой из Индии более 20 учеников и английскую монахиню Нару (она была первой ученицей Сэнсэя в Лондоне). Нас стало более 60 человек. На ночлег мы остановились в большом храме корейского буддистского ордена Чёгё. Он находящемся ещё в процессе строительства, но жить там уже можно и места предостаточно для всех. Немаловажно что в его дворе есть колонка с артезианской питьевой водой. На следующее утро Сэнсэй повёл всю нашу Пундарика гану (собрание белого лотоса) встречать рассвет к ступе Ниппондзан Мёходзи. Мы трижды обошли по часовой стрелке ступу, ударяя в барабаны дхармы, произнося Наму-Мё-Хо-Рэн-Гэ-Кё! и трижды поклоняясь ступе, каждый раз, когда проходили напротив статуй Будды, расположенных по четырем сторонам света и отражающих главные моменты земного существования Татхагаты. Рассвет был чудесный. Мы трижды поклонились небесному светилу с молитвой, ударяя в наши барабаны, затем произнесли на японском и русском языках отрывок из труда Нитирэна «Увещивание Хатиману», в котором перемещение Дхармы Будды сравнивается с передвижением луны и солнца по небосводу и даётся предсказание о возвращении Дхармы Будды Лотосовой Сутры из Страны Восходящего Солнца - Японии на запад в страну Лунного Рода, что означает Индию и всю Центральную Азию от Алтая до Гималаев. В заключении на площадке перед ступой мы провели церемонию: произнесли, ударяя в барабаны, «Наму-Мё-Хо-Рэн-Гэ-Кё!», прочитали отрывок из Лотосовой Сутры и помедитировали. В заключении Учитель произнёс глубокую проповедь. Затем мы посетили, находящийся по близости от ступы, маленький храм нашего ордена. Там нас сердечно встретил Маристито – сёнин. Этот дедушка - монах по большей части практикует в Африке и но приехал от туда специально для того чтобы принять участие в торжествах посвящённых Весаку - майскому полнолунию, в которое в этом году отмечают 2600-летие просветления Будды Шакьямуни (в этот же день отмечают и его явление в видимый мир с махапаринирваной т.е. его исчезновение в видимом мире). Когда наш Учитель получил посвящение в монахи Марисито–сёнин стал его старшим наставником, у которого он учился азам монашеской жизни. Их встреча была очень трогательной и радостной. Марисито–сёнин был в восторге от того, что все мы приехали практиковать на Родину Будды в такой значимый момент. После церемонии, во время которой всем была дана возможность сделать перед алтарём подношение драгоценной сандаловой пудрой, нас всех угостили чаем с печеньем, а потом мы чудесно отдохнули на лужайке храма.

Самопожертвование

В конце своего визита мы почтили гробницу Набатаме-сёнина – монаха начавшего строительство ступы и храма в Лумбини. Он был застрелен 3 июля 1997 года наёмным убийцей, которого судя по всему подкупил брат всё того же короля Непала. В то время брат короля возглавлял комитет по восстановлению Лумбини, в распоряжении которого были большие средства направляемые международными организациями (ещё раньше Лумбини был объявлен ЮНЕСКО достоянием общемировой культуры). И как обычно бывает, брат короля нагло воровал эти деньги. Набатаме-сёнин не побоялся написать об этом в прессу. За что и поплатился своей жизнью. Это было беспрецедентное злодеяние – убийство буддистского монаха в храме на Родине Будды Шакьямуни. Учитель знал этого монаха давно, а я и другие мои духовные братья познакомились с ним 1996 года во время нашего паломничества в Индию и Непал. Это был редкой души человек. Когда зимой 1998 года Индия и Пакистан провели испытания ядерного оружия, мы поняли, что это убийство было предвестием возникновения угрозы ядерной войны между этими двумя странами. С целью её предотвращения мы предприняли Широкий Марш Мира по Евразии в Новый Век без Войн и Насилия из Ясной Поляны - усадьбы Льва Толстого в Лумбини – Родину Будды, во время которого, в годовщину смерти Набатаме-сёнина, провели трёхдневную молитву у памятника Махатмы Ганди в Москве. Можно сказать, что тогда наша миссия прошла успешно, мы донесли документы марша до премьер-министра Индии, с которым нам удалось встретиться лицом к лицу в Буддха-гае – на месте просветления Будды Шакьямуни. После этого Индия и Пакистан возобновили дипломатические контакты. Мы тогда так же смогли провести молитву на Индо – Пакистанской границе и поприветствовать автобус на котором премьер-министр Индии символически пересёк пограничный рубеж для того чтобы впервые, спустя много лет, встретиться с премьер-министром Пакистана.

Так истинный бодхисаттва Набатаме-сёнин даже своей смертью указал нам путь к совершенству. А брат короля позднее сам стал королём – вся семья предыдущего короля была расстреляна за завтраком. Но новый король правил не долго - недавно его полностью отстранили от власти.

Накануне

От храма нашего ордена мы около часа шли с практикой к одному из буддистских центров, где для нас был приготовлен обед. Это шествие было не простым – стояла такая сильная жара, что одна девушка из нашей группы даже получила тепловой удар. После принятия пищи часть из нас (только монахи) посетили расположенный при центре тхераваденский храм, где попали на окончание церемонии принятия в шраманеры около десятка мальчиков. Тут мы встретили двух монахов нашего ордена, которые отсутствовали в храме Ниппондзан Мёходзи этим утром т.к. были приглашены на эту церемонию. Настоятель тхеравадинского храма пообещал достать пропуска для всей нашей группы на официальные торжества посвящённые юбилейному празднику Весака – Будды Пурнима.

В корейский храм мы вернулись на транспорте, перед этим я с несколькими индийскими братьями сходил за покупками. До ужина мы отдыхали. А после ужина, на который ездили в тот же центр, мы приняли участие в вечерней церемонии в корейском храме, во время которой поднялся сильный ветер, пригнавший грозовые тучи. Мы кланялись вместе с корейскими монахами, слушали сутру сердца в их исполнении и медитировали в тишине под раскаты грома и шум тропического ливня. Когда всё закончилось тучи рассеялись и Учитель провёл нашу практику под открытым небом на высокой площадке перед входом в гигантскую алтарную.

Весак

17 июня перед рассвета мы направились с практикой на место рождения Ситхартхи Гаутамы (мирское имя Будды Шакьямуни). По пути нас встретил молодой монах Нипподзан Мёходзи. Мы почтили друг друга приветствиями и он вручил нам пропуска. Дальше мы продолжили путь вместе. Перед входом в парк Майя-деви (так звали земную мать Будды Шакьямуни) расположен большой пруд, на его берегу мы встретили восход солнца. На место рождения Ситхартхи Гаутамымы наша группа пришла первой. Вначале мы обошли по солнцу (справа налево) небольшой пруд в котором купалась Маха (великая) Майя, после рождения своего божественного младенца. Затем наша группа расселась на выделенное ей место на площадке перед храмом Майя-деви и колонной Ашоки, которую этот великий монарх поставил здесь в III веке до Н.Э. во время своего паломничества и которая стала неоспоримым археологическим доказательством реального существования Будды Шакьямуни. Постепенно рядом с нами стали располагаться монахи и мирские последователи из других храмов. В Лумбини расположены храмы всех буддистских стран мира. Подошли и, встречавшие высоких гостей в аэропорту, Марисито-сёнин с настоятелем храма Ниппондзан-Мёходзи в сопровождении непальского мальчика монаха и нескольких упасик (мирских последовательниц) из Японии. Они принесли с собой красочные носилки со статуй Будды ребёнка. Наконец началась совместная молитва, во время которой прозвучали молитвы тхеравадинской, тибетской, корейской, вьетнамской, китайской традиций, ну и конечно наша многонациональная делегация дружно ударила в барабаны и произнесла молитву всеобщего единения и пробуждения – Наму-Мё-Хо-Рэн-Гэ-Кё! В заключении представительница ООН прочитала гаятри мантру, она, кстати, читала эту мантру и на Всемирном Форуме Духовной Культуры в Астане в октябре прошлого года.
После совместной молитвы началось многотысячное шествие вокруг пруда у входа в парк Майя деви. Все шли нарядные с флагами и транспарантами, читая молитвы, играя музыку и распевая песнопения. Мы как всегда шагали стройными рядами произнося под удары в барабан одаймоку (Великую святую молитву Лотосовой Сутры). Впереди нашей группы развивался флаг «Наму-Мё-Хо-Рэн-Гэ-Кё!» за которым два индийца (в бодхисаттвовских одеждах) и два алтайца (в национальных костюмах) несли носилки со статуй Будды – ребёнка. Обойдя пруд мы вошли в огромный шатёр в котором проходили длительные официальные торжества на которых присутствовали Президент, Вице-президент и министр культуры Непала. Они впервые в истории вручали премии мира имени Будды Шакьямуни, обладателями которых стали мэры Хиросимы и Нагасаки за их огромный вклад в дело укрепления мира на всей земле и в движение за ядерное разоружение. В частности они организовали и союз мэров городов за ядерное разоружение, который постоянно растёт и ведёт активную миротворческую деятельность. В числе почётных гостей были и три человека, выжившие после ядерных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки. После официальных торжеств состоялся обед для всех гостей праздника. За пищей нужно было стоять в очереди, но нас, как иностранных гостей, пропускали вне очереди. Покушав, мы вернулись в корейский храм.

Вечером мы вновь участвовали в церемонии корейских монахов, потом помогли зажечь 10 тысяч светильников и провели часовую церемонию под светом полной луны. Это были незабываемые день и ночь явления Будды Шакьямуни в исторический момент, которой больше никогда не повторится.

Преддверие

На следующий день утром после встречи рассвета мы переехали в таиландский храм, где разместились в комфортабельных комнатах и весь день провели в посещении святых мест: ступы предыдущего Будды Каньякамуни, около которой тоже находится колонна Ашоки, места где произошло последнее сражение шакьев, в котором они потерпели поражение от соседнего народа колия, после чего были подвергнуты истреблению, а так же места на котором была раскопана столица шакьев – город Каппилавасту, где находился дворец царя, покинув который Будда Шакьямуни направился на поиски Истины.

В этот день половина индийских учеников Сэнсэя поехала домой. А все остальные, в количестве около 40 человек, на следующий день отправились на автобусе в джунгли Бари, для того чтобы принять участие в знаменательном событии, ради которого все мы и приехали в Непал – в завершении шестилетнего затворничества 21-летнего достопочтенного Дхарма-сангхи, широко известного как Будда-бой. Эти 6 лет он почти непрерывно находился в глубоком самадхи, ничего не ел и не пил. Эту аскетическую практику он провёл ради мира на Земле, подражая Будде Шакьямуни, который перед обретением Просветления в течении 6 лет предавался аскезе.

В джунгли мы приехали уже в темноте. По приезду Учитель вначале отвёл нас к старому месту медитации Дхарма-сангхи, которое мы почтили молитвой. Потом мы подъехали к зданию школы, похожем, по представлениям наших людей, на сарай с пустыми дверными и оконными проёмами. А для деревень Индии и Непала это вполне подходящая для школы постройка. Здесь для нас были приготовлены кариматы, на которых мы и разместились прямо на полу. Рядом через проход спали другие люди. Да и всё пространство вокруг этого здания было занято группами людей спящих прямо на земле. С водой была напряжёнка – единственным её источником был шлаг за домом, вокруг которого толпились люди. Большинство людей из нашей группы заснули не помывшись, а это не очень приятно после пыльной утомительной дороги. Я всё же умудрился помыться поздно ночью, когда уже все заснули. Как только я зашёл под крышу начался сильный очищающий ливень.

Дхармa-сангха

20 мая мы встали в третьем часу, умылись и направились с практикой к старому месту медитации Дхарма-сангхи. Шли мы туда около получаса. Тут уже было много людей. Все к нам были очень приветливы. Иностранцев кроме нас почти не было. Ещё через час началась процессия к современному месту медитации Дхарма-сангхи. Наша группа шла с молитвой стройными рядами. Драконы словно понимая значимость этого дня раскрыли небесный балдахин, который защищал всех от палящего солнца в течении всего дня. Через полтора часа процессия подошла к ограждению, которое отгораживает современное место медитации Дхарма-сангхи от остального мира. Здесь около часа организаторы не без успеха наводили порядок в многочисленной толпе. Мы всё это время стояли выстроившись в три шеренги и произносили молитву ударяя в барабаны Дхармы. Наконец ламы, почётные гости и главные участники шествия были допущены за ограждение. Наша группа шла сразу за ламами. Мы шли с молитвой около 15 минут, стараясь не наступать на оранжевую ткань которую расстелили для Дхарма-сангхи. Место его медитации открылось как-то внезапно, словно выпрыгнув из-под земли. Он сидел в белой одежде с длинными распущенными волосами спокойный и величественный, скрестив ноги на круглом бетоном возвышении под многолетним баньяном. Справ от него возвышался небольшой субурган (ступа тибетского стиля). Все встали полукругом перед юным святым, наша группа во главе с учителем почтили его трехкратным земным поклоном. Ламы заиграли в ритуальные духовые инструменты, звук которых проник в самые глубины сознания. Дхарма-сангху свели за руки с постамента и он пошёл по тропинке покрытой оранжевой тканью, которую тут же за ним сворачивали. Впреди шествия шли девушки и женщины в нарядных бордовых одеждах с кувшинами цветов на голове. За ними следовали ламы, дувшие в ритуальные трубы и горны. Далее шли ламы с воскуривающимеся благовониями и кадильницами. Дхарма-сагха спокойно ступал в окружении старших лам, над ним несли жёлтый балдахин. Чуть впереди и в стороне от него шли, ударяя в барабан и произнося «Наму-Мё-хо-Рэн-Гэ-Кё!», наш учитель и несколько его учеников из Китая и Индии. Остальная группа нашей делегации вначале держалась сразу за полукольцом образованным представителями сборной Непала по тэкван-до вокруг Дхарма-сангхи и главной группы лам. Постепенно вокруг началась сумятица, если не сказать давка. Все стремились идти поближе к Дхарма-сангхе. Нам приходилось, не прерывая молитву, прилагать постоянные усилия и даже прорываться сквозь гущу народа, что бы не отстать от Дхарам-сангхи и нашего Учителя. Особенно тяжело стало, когда мы вышли за зону ограждения. Народа вокруг становилось всё больше. Половина нашей группы отстала, но остальные планомерно продвигались вперёд и в конце все монахи шли прямо за Сэнсэем чуть впереди и сбоку от Дхарма-сангхи.

К большому навесу рядом со школой мы подошли спустя около четырёх часов с момента старта шествия от места медитации Дхарма-сангхи. Людей собралось около 5 тысяч человек. Под навесом был возведён большой алтарь, справа от него на помосте воссел Дхарма-сангха, ещё правее на помосте пониже сел его тибетский опекун – Кен-ремпоче, а нашего Учителя посадили на помост расположенный ещё дальше направо. Всех из нашей группы, кто не отстал, посадили на землю прямо перед Сэнсэем. Когда все расположились начался длинный тибетский ритуал подношений и чтения мантр. Потом Дхарма-сангха произнёс речь на непальском языке. Перевода, к сожалению, не было. Но, не смотря на это, чувствовалась мощная просветляющая сила, исходившая от него. После этого он начал благословлять людей под чтение текста его длинной проповеди в исполнении Кен-ремпоче в стиле тибетских мантр. Люди по одному подходили к Дхарма-сангхе и он, если ему протягивали в поклоне хадак (прямоугольный отрез белой шёлковой ткани, символизирующий чистые помыслы), вешал его на шею поклоняющегося, а если просто кланялись, сложив ладони, то Дхарма-санга касался лба поклоняющегося ладонью правой руки. Это действо продолжалось без перерыва до самого вечера.

Наша группа отправилась в районе 2 часов дня на обед. Еда была скромная, но сытная и в достаточном количестве для всех нуждающихся. К тому же не было проблем с питьевой водой. С принятием душа было посложнее, но мы нашли способ – просто набирали воду в вёдро и шли в кусты. Да и к тому же самые настойчивые из нас смогли вечером при помощи местного друга поехать на речку и там вдоволь накупаться и даже постираться. После ужина мы все мирно заснули, кроме 4-ёх человек из нашей группы. Они получили благословение Дхарма-сангхи и сразу уехали попутным транспортом в Катманду.

Благословление

21 мая утром нашу группу во главе с Учителем допустили к хижине, Дхарма-сангхи, перед входом в которую он нас принял и благословил. Мы для этого заранее подготовили хадаки и подарки. Перед тем как подойти к юному святому, мы ему трижды поклонились до земли и Учитель произнёс для него короткую проникновенную речь, которая была ему переведена. От хижины вновь была процессия, в которой мы участвовали как и в первый раз. Людей было поменьше и идти было не далеко. Когда мы достигли навеса, снова были длинные ритуалы, а затем даршан – благословление. Вновь до самого вечера Дхарм-сангха благословил около 5 тысяч человек, которые стояли рядами в очереди. В этот раз мы тоже, правда вне очереди, получили благословление и Учитель с некоторыми из нас долго сидел напротив Дхарма-сангхи в медитации и созерцании, а он умиротворённо и неустанно всё благословлял и благословлял мужчин, женщин, юношей, девушек, детей и стариков, исполненных к нему трепетным почтением. Перед закатом мы вновь участвовали в процессии, сопровождавшей юного святого к месту его ночлега. И когда уже стемнело мы отправились на автобусе в Катманду – нас осталось 40 человек. Нескольких индийских братьев мы проводили днём. На рассвете с первыми лучами солнца мы въехали в столицу Непала, храня в сердце светлые воспоминания о чудесных мгновениях, проведённых рядом с юным святым Дхарма-сангхой.

Тибет

В Катманду мы остановились в хорошей гостинице в туристическом районе Тхамил. Каждый день утром и вечером мы проводили на крыше отеля церемонии после которых Учитель произносил глубокие проповеди: о труднопостижимом смысле нашей практики, в этом паломничестве, о значимости событий в которых нам довелось принять участие и о важности момента, в котором мы пребываем. Наступило время отдыха, шопинга и подготовки к второй части нашего грандиозного путешествия, которая начиналась с пересечения Тибета.
Рано утром 27 мая мы в количестве 32 человек (Шаршеналы-байке, 4 наших индийских брата и два брата из Украины отправились домой, а Прагьяратна снова поехал к Дхарма-сангхе, который продолжал свой Даршан в течении 15 дней и благословил за это время около миллиона человек ) сели в автобус и в джип, которые повёзли нас к границе с Китаем. К нам ещё присоединилась группа из 11 украинских туристов во главе с нашим старым другом Женей. Нам было по пути и таким образом в складчину мы совместно решали финансовые вопросы, связанные с проездом до Лхасы. После обеда мы благополучно пресекли границу и расположились на ночлег в ближайшем населённом пункте под присмотром водителей и гида туристической компании, принимавшей нас в Тибете. На границе поразило зрелище множества непальских женщин, зарабатывающих на жизнь транспортировкой тяжёлых грузов, которые они переносили цепляя их верёвкой за лоб и при этом многие из них умудрялись делать это, неся младенцев, привязанных к их груди. А на китайской стороне поразило то, что мужчины курят где угодно. У них просто отсутствует понятие о том, что нельзя курить в закрытых помещениях в общественных местах. Но конечно всё меркло перед бездонными пропастями и заоблачными вершинами гималайских гор. Дважды нам довелось преодолеть перевалы высота, которых над уровнём моря превосходила 5000 метров. На каждом из них мы останавливались и произносили молитву. Все мы в той или иной степени страдали от недостачи кислорода. Но большинство из нас выдержали это испытание без особых проблем.

Следующая ночёвка у нас была в Шигадзе. Утром 29 мая пред выездом мы почтили молитвой резиденцию Панчен-ламы (духовного наставника Далай-ламы) – храм Таши-лугпо. Величина этого комплекса впечатляет. Внутрь мы не стали заходить из-за дороговизны билета, да и времени у нас не было. Этот день был самым впечатляющим. По дороге мы ещё посетили с молитвой грандиозные храм, ступу и крепость в Гянцзе, а так же самое священное озеро тибетцев – Яндро. Запомнились, похожие на монгольские песни тибетцев, пирамидки из камней на берегу озера Яндро, так похожие на пирамидки из камней, которые мы видели в Казахстане, около мавзолея Укаш-ата близ Туркестана, а так же аскетичные и в тоже время красочно украшенные традиционные дома тибетцев, похожие на храмы и наконец молитвенные флаги и флажки развивающиеся на крышах домов, и во многих местах по дороге, я уж не говорю о перевалах где их было просто не счесть – это мне напомнило святые места Горного Алтая, где на деревьях развиваются дялама – разноцветные ленточки, привязываемые коренными жителями с благопожеланием для всего их народа и невидимых хозяев Алтая. Осталось и некое чувство двойственности порождённое противоречивыми картинами, которые мы видели по пути. С одной стороны простота и искренняя почтительность паломников и пастухов, а с другой стороны навязчивость торговцев, неискренность нашего гида и рьяное требование денег за вход в святые места и даже за проезд по дороге. Дороги кстати и транспорт были на самом высоком уровне.

Лхаса

Мы приехали в столицу Тибета на закате в хорошем состоянии духа. Только вот жалко было, что учитель забыл свой замечательный посох, с навершьем в виде фигурки слона, в кафе, расположенном не далеко от озера Яндро. Если бы это было в Непале, можно было бы расчитовать на то, что пропажа найдётся. Непальцы в этом отношении поразили нас своей бескорыстной честностью и неизменными простотой и улыбчивостью. В Китае с этим посложней. Однако хозяин тибетской гостиницы, в которой мы остановились в Лхасе напомнил нам Непал своей приветливостью, а потолки в наших номерах были украшены пологами с типичными Цетрально-Азиатскими узорами. Мы расположились в центре тибетского квартала недалеко от резиденции Далай-ламы – Поталы, которая после его побега была превращена в музей. В Лхасе я первый раз в этом году услышал кукушку. По примете по тому как и где услышишь кукушку можно предсказать каким будет предстоящий год.

Нашим Местом Пути вновь стала крыша отеля. Здесь утром мы с молитвой встречали рассвет, любуясь золотистыми облаками над Лхасой и окружающей её горной чашей, окрашиваемой в фантастические цвета и оттенки лучами восходящего солнца, а вечерам, ударяя в барабаны Дхармы, произносили великую молитву Лотосовой Сутры, созерцая величественной силуэт Поталы на фоне вечерней зарницы.
Звуки наших барабанов разносились по Тибетскому кварталу, знаменуя начала эры возвращения Лотосовой Сутры на эту священную землю. В первый же вечер нашего приезда Учителя пригласил брат одного римпоче в храме, которого практиковали наши китайские братья в прошлом году по пути на декабрьскую семидневную практику, которую они провели под руководством Сэнсэя вместе с несколькими индийскими братьями на старом мете медитации Дхарма-сангхи. Римпоче передал через своего брата, что хочет возобновить линию преемственности Лотосовой Сутры в Тибете при помощи нашего Учителя. На это решение его подвигли откровения, которые он получил во время своих медитаций.

Джохан

Утром 31 мая мы во главе с Учителем трижды обошли с молитвой храм Джохан, являющейся самым почитаемым святым местом в Лхасе. Его воздвигли ещё в VII веке, когда Тибет достиг небывалого могущества и его воины доходили до Иссык-Куля и древней столицы Китая Чанъаня. Тогда тибетский царь – цампо подчинил все племена и чтобы объединить их духовно решил принять буддизм. С этой целью он женился на дочери китайского императора и на дочери непальского короля, каждая из которых привезли по изваянию Будды. Именно для этих статуй и был построен храм Джохан. Он стал первым буддистким храмом Тибета и по сей день символизирует сердце тибетской духовности. И именно от его стен в наше время начинаются все волнения против владычества Китайских властей в Тибете.

Весь тибетский квартал, когда мы там были, был наполнен военными, на каждом перекрёстке стояли, словно изваяния, 4-6 солдат в полной боевой экипировке с оружием наготове, а вокруг храма Джохан ещё и ходили многочисленные патрули спецназа. В Китае запрещены коллективные публичные молитвы, а что уж говорить о Лхасе и тем более о таком сенситивном месте как храм Джохан. Поэтому неудивительно, что полиция всполошилась не на шутку, когда мы, в количестве более 20 человек, идущие равной колонной со сложенными руками и произносящие громким голосом «Наму-Мё-Хо-Рэн-Гэ-Кё!», под звуки барабана Учителя, приблизились к храму, окружённому множеством тибетцев. Всё-таки нам разрешили трижды обойти храм, правда поначалу запретили бить в барабан, но потом к Сэнсэю подошёл молодой человек и крикнул по-английски: бейте в барабан! Он перед этим что-то обсуждал с полицейскими, шедшими за нами попятам, скорей всего это был международный наблюдатель. Учитель продолжил бить в барабан и ему больше никто не препятствовал в этом. Перед лицевой стороной храмы, где множество тибетцев совершали многочисленные простирания, мы, по тибетскому обычаю, бросали в специальные огромные курильницы арчу – можжевельник (это совпадает с обычаями народов Алтая и Тянь-Шаня) и делали тройной земной поклон, а в конце с восторгом бросили в воздух цветы.

Кроме противостояния с полицией, запомнились молодой человек без половины ноги, совершавший обход храма, простираясь в его сторону через каждый шаг, а так же продавец ритуальных инструментов, начавший с воодушевлением громко бить в огромный тибетский бубен, следуя нашему примеру (к нему сразу же побежали полицейские). Эта практика запомниться нам на всю оставшуюся жизнь. Подобное чувство я испытывал лишь когда мы практиковали в Москве против войны в Чечне. Тогда это был лучший способ, каким мы только могли сделать подношение Дхармой России и Чечне, а теперь, то же самое, мы совершили для Китая и Тибета. Как тогда, так и теперь, это стало возможно благодаря восхитительным: мудрости, мужеству, находчивости, спокойствию и терпению нашего Учителя.

Полицейские сопровождали нас до нашей гостиницы. Они собрали все наши паспортные данные и встретились с главным менеджером туристической компании, принимавшей нас. В конце концов, нам всё сошло с рук, несмотря на то что в Тибете были приняты экстраординарные меры безопасности по случаю скорого празднования 60-летия его добровольного вхождения в КНР. Скорей всего, нас не депортировали и никак не наказали из-за того, что мы не выдвигали никаких политических лозунгов, да и, наверное, ещё благодаря тому, что Учителя хорошо знают некоторые влиятельные люди в Пекине.

Осознание

Начиная с Тибета, незаменимой стала помощь наших китайских братьев. Большой проблемой был языковой барьер, здесь английский бесполезен. Поэтому всё - от походов в ресторан, до обычных покупок мы совершали под шефством наших китайских братьев. Все мы им были за это очень благодарны. Один из них – Андрей (ему дали это имя когда он изучал русский язык), чья помощь была особенно значима, так как он знает русский и является первым китайским учеником Сэнсэя с 1997 года (тогда он жил в Украине), уехал домой из Лхасы раньше основной группы вместе с китайской упасикой, мужественно выдержавшей все испытания и глубоко осознавшей значимость нашей поездки. Мы с ними тепло попрощались. На последней церемонии Сэнсэй произнёс глубокую проповедь, во время которой сказал, что на западе сложилось ложное представление о том что Тибет является первоисточником Евразийской духовности. На самом деле первоисточник общечеловеческой духовности находится в Алтае, Памире и Тянь-Шане, а в Тибете мы видим только одну из ветвей этой духовности, дотянувшейся и до этих труднодоступных мест. Так же Учитель говорил о том, что то, что все мы смогли практиковать на родине Будды в день 2600-летия его Просветления и встречи выхода Дхарма-сангхи из его шестилетнего затворничества, а так же впервые на Тибете – всё это знак того, что мы являемся бодхисаттвами выпрыгнувшими из под земли, которым Будда завещал широко проповедовать Лотосовую Сутру ради спасения человечества в век конца Дхармы, в котором мы и живём сейчас.

1-го июня после полудня мы выехала поездом из Лхасы по самой высокогорной в мире железной дороге (поезда в Китае раскошные и очень быстрые). 7 из нас, во главе с Сергеем Коростелёвым, ехали с пересадкой до Урумчи, а основная часть нашей группы - 25 человек, во главе с Учителем, ехали прямо в столицу провинции Сычаань - Ченду.

Поезд

До пункта где наши пути расходились было достаточно времени для того чтобы монахи собрались вместе с Учителем, Сергеем Коростелёвым и Джихуа для обсуждения дальнейших планов нашей сангхи. В процессе встречи мы разработали план публикации новой книги Учителя в электронном виде, обсудили детали подготовки к Всемирному Собранию Буддистской Сангхи, которое пройдёт в ноябре этого года в Индии и будет посвящено 2600-летию просветления Будды Шакьямуни, а также немного коснулись проектов по распространению кушанского миротворчества (духовный туризм, проектирование туристическо-духовных центров, возможности постройки ступ в Казахстане, Горном Алтае, Кыргызстане и конечно в Украине, восточные магазины, туры китайской медицины, возможность межрелигиозной молитвы в Баньяне и марша мира в Афганистане, проект перевода буддистских текстов на современные тюркские языки с древнеуйгурского языка, программа обучения молодёжи в странствиях вместе с Учителем и, наконец, проект показов моды бодхисаттв). Лично передо мной были поставлены задачи сбора аудиозаписей лекций Сэнсэя, их сортировка и перевод, а так же подготовка костюма по мотивам сакского золотого человека для показа моды бодхисаттв в Индии во время большой ноябрьской конференции.

В этом поезде у нас произошла удивительная встреча. Мы сидели на мягких полках плацкартного вагона в своём отделении и любовались прекрасными видами тибетского нагорья. Тут на мне задержала внимание проходившая по коридору пожилая китаянка. Мы поприветствовали друг друга, сложив ладони. Через несколько минут она вернулась и подарила мне чётки. Я её поблагодарил и попытался пообщаться с ней жестами. Этого было явно не достаточно. Через некоторое время я сходил в соседний вагон за Джихуа, который теперь был для нас просто незаменимым опекуном – весь оставшийся путь именно он решал все организаторские вопросы и заботился обо всех нас, за что ему огромная благодарность. Я пришёл с ним в отделение новой знакомой и теперь, благодаря переводу Джихуа, мы смогли свободно пообщаться. Выяснилось, что эта женщина родом из под Харбина. Она совершала паломничество по монастырям и святым местам Тибета, во время которого делала подношения золотом для украшения статуй Будды. Соответственно ей в храмах дарили всевозможные редкостные реликвии. Наши пути с ней соприкоснулись в Гяндзе. Она увидела нас, когда мы с Учителем произносили под удары его барабана «Наму-Мё-Хо-Рэн-Гэ-Кё!» перед ступой Кумбум. Она была так же свидетельницей момента, когда тибетцы стали подходить к Сэнсэю, прося его благословения. Тогда китайская упасика сфотографировалась с нами и хотела познакомиться поближе, но её вызвал к себе по телефону местный римпоче. Она очень жалела, что не смогла больше узнать о нас. Каково
же было её удивление, когда она увидела нас на вокзале в Лхасе и обнаружила, что часть из нашей группы, в том числе и я, едет в её вагоне. В процессе дальнейшего разговора она поведала о своей духовной жизни. Эта женщина оказалась ревностной упасикой и, к тому же, в общине на её родине она изучала Лотосовую Сутру. Воистину чудесно то, что мы встретились с ней в поезде, несущемся через самые высокие перевалы тибетского высокогорья (мы вновь дважды преодолели отметку более 5000 метров над уровнем моря). Эту добрую женщину Джихуа тем же вечером отвёл к Учителю и она вплоть до нашего приезда делала Сэнсэю подношения едой в вагоне-ресторане и ещё несколько дней пробыла с нами в столице Сычуаня.

Ченду

В столицу самой густонаселённой провинции Китая мы приехали утром 3-го июня. На вокзале нас встретила мама Джихуа и заказанный для нас автобус. Ченду оказался приятным городом с чистыми улицами и прекрасным ландшафтным дизайном вдоль дорог. В нём на сегодня проживает 20 миллионов человек и он является шестым по величине городом Китая. Чжихуа родом из соседнего города, в котором проживает 30 миллионов человек и он является самым многонаселённым городом Серединного Государства (так китайцы именуют свою страну). Ченду с древнейших времён был важнейшим центром Китая. Здесь мягкий климат и идеальные условия для земледелия, а, окружающие его, неприступные горы делали эти места труднодоступными для завоевателей и врагов. Ченду всегда был чем-то вроде южной столицы Поднебесной. Отсюда начиналась южная трасса Великого Шёлкового Пути, которая вела в Индию через Бирму. Хоть этот путь называется Шёлковым его првопроходцами всегда были кочевники и носители духовных знаний. Поэтому не удивительно что в традиционной одежде местных жителей бросаются в глаза Центральн-Азиатские узоры и то что здесь был один из самых первых центров буддизма в Китае.

Мы остановились за городом, в чудесном месте, которое называется Олений Парк - в честь места где Будда впервые повернул колесо Дхармы (начал свою проповедническую деятельность). Этот комплекс был задуман как тренинг центр крупного охранного агентства, но благодаря одному из его руководителей, создавшему его, он стал просто медитационнам раем. Нас поселили в прекрасных номерах и кормили три раза в день отменной китайской кухней в элитном ресторане отеля, в котором мы жили. Утренние и вечерние церемонии мы проводили в просторной красивой гомпе – алтарной тибетской традиции. Она расположена в полуподвальном помещении, по крыше которого течёт искусственный поток, спадающий нежным водопадом под окнами гомпы в бассейн с красными и золотыми рыбками, посередине которого возвышается красивая древняя каменная статуя, стоящего на лотосе Будды величиной в человеческий рост. Среди дня мы пили чай в тени лекционного холла, построенного в стиле традиционной китайской архитектуры с соломенной крышей с загнутыми к верху углами, повторяющей таким образом контуры наверший шатров – первых передвижных построек. Мы могли всласть любоваться бамбуковыми зарослями, бассейнами и прудами с цветными рыбками, причудливыми скульптурами, иероглифическими табличками и изваяниями будды умело расставленными по парку, слушать журчание воды и ступать по красивым дорожкам созерцая умиротворяющие панорамы этого сказочного парка.
Устроили для нас и экскурсию по замечательному музею с удивительным собранием древних буддистских статуй и барельефов, найденных в провинции Сычуань. В них явно прослеживалось влияние центрально-азиатских орнаментов, искусства Гандхары и связь с японским буддистским искусством. Так же мы посетили студию танок, где увидели настоящие шедевры этого древнего тибетского искуства, созданные тут же и пообщались с их автором. Ещё мы почтили позолоченную чаатью известного тибетского Учителя расположенную в специальном помещении, украшенном изумительной росписью. И в последний день нас отвели к дому мистера Чена, построившего весь этот комплекс. Учитель предложил это здание, сочетающее элементы современной архитектуры с традиционным дальневосточным стилем, как образец для будущего
Места Пути.

Жаль, что мистер Чен уже не ведает делами этого комплекса и больше не живёт в этом доме. Именно благодаря тому, что Учитель познакомился с этим человеком в Индии, а потом в этом месте почти год практиковали ученики Сэнсэя Байта и Джихуа, нам посчастливилось всем вместе здесь в этот раз вести небесную жизнь единой Евразийской сангхи Лотосовой Сутры, создав тем самым духовный фундамент для новых свершений на пути Бодхисаттвы ради торжества Истины и Мира на Земле.

Расстование

Мы почти всё время безвыездно находились в Оленьем Парке и только один раз выехали в Лишань для того чтобы посетить 72-ух метровую статую Будды будущего Майтреи, которая, после разрушения двух статуй в Баниане, стала самым большим в мире изваянием Будды. Лишаньский Будда был построен в VII веке. Строительство статуи и всего комплекса с пещерами, барельефами и разными изваяниями продолжалось в течении 90 лет. Находится статуя на слиянии 3 рек, а вообще в этом месте протекает 9 рек. Статуя и комплекс произвели на нас неизгладимое впечатление, да и сам город Лишань произвёл очень приятное впечатление.
В день отъезда - 8 июня, главный менеджер комплекса Оленьего Парка устроил для нас прощальный обед, на котором присутствовал он сам вместе с тремя главными сотрудниками. Он подошёл к каждому столику, выразив свои самые тёплые пожелания. Ему и сотрудникам комплекса, а так же через них мистеру Чену, наши алтайцы подарили сувениры и спели для Учителя древнее молитвенное песнопение, которое они до этого пели после последней вечерней церемонии в Лхасе. Эта священная песня тронула всех до глубины души. В автобус, который вёз нас на железнодорожный вокзал, нам помогли сесть официантки ресторана - они провожали нас словно близких друзей. До этого мы проводили английскую монахиню Нару и китайского брата Тенку. Они уехали в Ганьджоу.

В этой поездке у меня было мало шансов пообщаться с Учителем наедине т.к. он всё время опекал своих индийских учеников, а мне нужно было помогать нашей группе и решать различные дела. Поэтому я до сих пор с радостью вспоминаю редкие моменты, когда мне удалось посидеть подле Сэнсэя и поговорить с ни по душам. И особенно запал в душу 2-ух часовой путь от Оленьего Парка до вокзала. Я сидел в автобусном кресле рядом с Сэнсэем и мы вели неспешную беседу. Это было для меня лучшим подарком перед нашим расставанием.

Сэнсэй с Байтой проводил нас до входа в здание ж-д вокзала. Здесь мы почтили Учителя земными поклонами и тепло с ним попрощались. Он на следующий день улетел в Катманду, а затем поехал прямо к Дхарме-сангхе с которым в этот раз он смог продолжительно и плодотворно пообщаться наедине при посредничестве Прагьяратны. Байта же, проводив Сэнсэя, поехал в Пекин.

Нас осталось 18 человек плюс три китайских брата. Мать Джихуа была с нами всё время пока мы были в Ченду и даже прошла в зал ожидания, хотя в Китае в здание вокзала не пускают без билетов. Она попрощалась с нами и внешне сдержанно рассталась со своим сыном, с трудом сдерживая слёзы, только когда объявили наш поезд на Сиань и мы влились в толпу хлынувшую из здания вокзала на платформу.

Сиань

Теперь наш путь лежал в Сиань – древнюю столицу Китая, которая называлась в VII веке Чанъань. С этого города начиналась северная трасса Великого Шёлкового Пути по которому нам предстояло вернуться в Алматы. Приехали мы в Сиань утром следующего дня и пробыли до вечера 11 июня. Расположились мы в молодёжном отеле напротив главного туристического объекта города – Большой Пагода Белого Гуся, построенной монахом Сюаньдзянем после его возвращения из Индии, поездку в которую он очень подробно описал и его свидетельства спустя тысячелетие стали неоценимым надёжным источником для историков и археологов. Пагода обнесена стеной, вокруг которой разбит чудесный парк с самым большим в Азии танцующим фонтаном. Вечером весь этот парк наполняется гуляющими людьми, а ночью всё окрашивается изящной подсветкой.

Восьмимиллионный Сиань можно смело назвать городом садом – я больше нигде не видел столько парков и красивых цветочных клумб. Так же мне очень понравилась сеть водоёмов под названием Озёрный Рай: каскад прудов, плакучие ивы, газон, изящные скульптурные ансамбли, каменные столики и сидения, беседки и павильоны, лотосы, камыши, островки, лодки, успокаивающая музыка, оригинальные водопады, дорожки, переходы из камней, мирно гуляющие и отдыхающие люди, плавающий в воздухе воздушный шар.

Кумараджива

11 июня с утра мы ездили в Чутонсы – храм где великий переводчик Кумараджива в IV веке вёл свою грандиозную работу по переводу буддистских сутр на китайский язык. Он родился в Куче – городе государстве расположенном между Кажгаром и Урумчи. Его отец был из Бактрии, а мать кучанская принцесса. После смерти мужа она стала монахиней и отправилась со своим сыном на обучение в Кашмир. Повзрослев Кумараджива получил в Яркенде Лотосовую Сутру от наставника из Кажгара Сурьясомы, с заветом распространять её дальше на восток. Позднее китайский князь завоевал Кучу и привёз Кумараждиву в Сиань как пленника. Когда стало очевидно, что он хранит в памяти практически все сутры будды и обладает глубочайшими познаниями в Дхарме его окружили почестями и вверили в его распоряжение сотни монахов, которые под его руководством занялись редактированием и записью приведенных им сутр. В результате этой плодотворной работы был переведён практически весь буддистский канон и именно переводы Кумарадживы были признаны как самые совершенные. Поэтому до сих пор во всех храмах Китая, Кореи, Вьетнама и Японии (во этих странах классическая литература писалась при помощи древнекитайских иероглифов) хранятся и читаются сутры в переводе Кумарадживы и они ни разу не изменялись за 1600 лет. В том числе Кумараджива превёл и Лотосовою Сутру. И русский перевод Лотосовой Сутры был осуществлён в 90-е годы прошлого века покойным доктором буддологии Игнатовичем с оригинального перевода Кумарадживы (инициатором этой работы был наш Учитель).

В этой поездке нам довелось посетить храм Кумарадживы и почтить его гробницу. Это было очень символично по ряду причин. Мы воздали благодарность, тому благодаря чьей самоотверженной деятельности имеем сегодня возможность хранить и претворять в жизнь самое сокровенное учение Будды – Лотосовую Сутру. К тому же Сэнсэй познакомился с Дхарма Сангхой в то время когда организовал паломничество по местам Будды китайских монахов и своих учеников из Китая в знак благодарности за дар Лотосовой Сутры в год, когда исполнилось 1600 лет её перевода на китайский язык. И теперь мы приехали к гробнице Кумарадживы после того как побывали на торжествах посвящённых завершению 6-тилетнего затворничества Дхарма-Сангхи.
У входа в храм нас встретил настоятель. Мы почтили его земным поклоном. Он не смотря на занятость провёл нас по всему храму и неотлучно стоял рядом с нами когда мы молились пред гробницей Кумарадживы, произнося под удары в барабан «Наму-Мё-Хо-Рэн-Гэ-Кё!». Старое здание храма очень красиво. Перед ним стоят стелы с высеченными на них сутрами, обрамляющую Сутру о Цветке Лотоса Чудесной Дхармы – на одной Сутра о Бесчисленных Значениях, а на другой Сутра о Деяниях и Дхарме Бодхисаттвы Всеобъемлющая Мудрость. В Алтарной 3 огромные статуи Будды, символизирующие будд трёх времён. А за старым храмом строится ещё более грандиозный новый храм, по всему периметру которого на стенах высечен весь текст
Лотосовой Сутры.

Этот монастырь стоит посреди обширной долины окружённой красивыми горными хребтами, в которых с древнейших времён медитировали отшельники и монахи. Дух захватывало при мысли о том, что именно на этом месте жил и переводил сутры сам великий Кумараджива. В этом же храме наш Учитель в 2005 году проводил впервые в Китае семидневную декабрьскую практику с сухим голоданием, во время которой мы с утра до вечера произносим «Наму-Мё-Хо-Рэн-Гэ-Кё!» и бьём в барабаны Дхармы. Вообще именно с этим храмом из всех храмов в Китая Сэнсэя связывает самая старая дружба. В конце нашего визита к нам подошла монахиня из Тайваня и попросила показать русский перевод Лотосовой Сутры, когда мы его ей показали, она с благоговением взяла его в руки и с величайшим почтением поднесла ко лбу.

Возвращение

В тот же день вечером мы сели в поезд до Урумчи. В этот раз вагон был не таким комфортабельным – не было кондиционера, да и вообще ехать было трудновато. Утром 13 июня мы приехали в столицы Синзяня. До вечера мы пробыли в отеле построенном ещё в советское время. А потом сели в автобус с лежачими местами и вновь вместе с группой Жени из Украины поехали в Алматы. Джихуа нас пробводил до самого конца. Двое других китайских братьев расстались с нами в Сиане. Китайско-Казахскую границу мы преодолели без особых хлопот. Правда, водители хотели поиметь с нас какие-то дополнительные деньги, но мы их им не дали.
Вечером 14 июня мы благополучно высадились на автовокзале «Сайран» в Алматы. Здесь наши пути начали стремительно расходиться. Все алтайцы в количестве 11 человек, вместе с двумя братьями из Украины и нашим молодым другом из Кыргызстана Айбеком поехали на маршрутке в Бишкек. Группа Жени, Марат-байке из Кыргызстана, монах Феликс с Ольгой Ивановной из Москвы и я остались в Алматы. Группа Жени имела свой маршрут и с её членами мы попрощались сразу по приезду. Меня встречал мой друг Назым с друзьями – его работниками. Он повёз Марата-байке к его сестре, а я с москвичами на второй машине поехал в Верхнюю Каменку. На следующий день я проводил гостей из Москвы в аэропорту. Потом ко мне заезжали на обратном пути из Бишкеке два духовных брата из Украины и Валера с Горного Алтая. А ещё я подвозил на ж-д вокзал вещи, оставленные алтайской группой в Алматы по пути в наше паломничество. Они взяли билет на поезд Бишкек – Новокузнецк, проходящий через Алматы. Так же я встретился с некоторыми из друзей и выступил на одном собрании с рассказом о нашем грандиозном паломничестве.

Заключение

И вот теперь я приехал к другу Косте в Рудный Алтай и практикую здесь, окружённый тёплой заботой Костиной
семьи. Мы с ним встречаем солнце каждый день и проводим церемонии. Вечером вместе с нами произносит «Наму-Мё-Хо-Рэн-Гэ-Кё!» и бьёт в барабан его сын Ваня. Здесь божественная природа, а рассветы просто сказка. На полнолуние планирую вернуться в Алматы, а потом поеду в Бишкек, что бы помочь нашему брату Саше с Украины подготовить Место Пути в Горной Маевке к приезду Учителя. Всё свободное время буду заниматься переводами и редактированием лекций Сэнсэя для новой книги.

На этом заканчиваю своё повествование и желаю всем успехов в продвижении по не имеющему высшего предела Пути к наивысшему совершенству.