Ланас

Голодные духи боятся нас; наши тела кажутся им столь же чудовищными, как нам – тела огненных демонов. Они пугаются наших лиц. Но страшнее всего для голодных духов – наш взгляд. Для них, человеческие глаза излучают невыносимое сияние; в мире голодных духов страшный испепеляющий свет струится из наших глаз.

Поэтому, когда мы совершаем подношение воды голодным духам, нам надо закрывать наши лица. Завешивать покрывалом. Надевать шляпу с бахромой, полностью скрывающей лицо. Или, на худой конец, нацепить очки от солнца, чтоб из наших глаз не лился этот жуткий свет. Иначе голодные духи даже не приблизятся к воде, которую мы для них оставляем. Страх перед человеческим существом пересиливает муки голода и жажды.

Они нас видят. Мы их – нет. Говорят, иногда их можно увидеть все-таки. Некоторым людям это удавалось.

Кожа у голодных духов, как у мумий. Тоненькие слабые ножки и ручки, и огромный как бочка живот. Рот же – размером с булавочную головку. Даже если бы в их мире еда была бы в изобилии, такой маленький ротик никогда бы не смог насытить такую утробу. Но в мире голодных духов нет еды. Поэтому они постоянно страдают от голода и жажды. Бредут, покачиваясь, на своих иссохших ногах по бескрайним каменистым, землистым пустошам. Иногда вдалеке покажется вода. Озерцо, лужа... или же вовсе – козье копытце. Бедные голодные духи из последних сил устремляются к воде. Но стоит им начать пить, как вода обращается в огонь прямо у них во рту, - и их жажда только усиливается, становится еще более невыносимой. А бывает, что вода обращается в гной или кровь.

В мир голодных духов приводят ненасытные желания. Жадность, скупость, черезмерные привязанности. Все они проявляются в виде неутолимого голода и сжигающей жажды.

Иногда голодные духи все-таки могут напиться: если мы в нашем мире совершим специальное подношение воды, прочитав над водой определенные мантры, то в мире голодных духов она так и останется водой. Не обратится ни в огонь, ни в кровь. И они смогут ее пить. Многие ламы совершают такое подношение воды голодным духам на берегу какого-нибудь озера, реки или моря. Или даже океана. Тогда целый океан становится подношением. Чтоб воды было достаточно. Чтоб как можно больше голодных духов смогли утолить жажду, - хотя бы на короткое время.

С едой дела обстоят точно так же: голодные духи могут есть лишь ту еду, которую мы им посвящаем. Те жалкие крохи, которые перепадают им со стола нашего мира.

Когда заканчиваешь трапезу, надо взять со своей тарелки маленький кусочек еды, крепко сжать его в ладони, поднять над головой и прочитать мантры. Потом разжать ладонь, дунуть на еду и закинуть ее на крышу. Или же просто положить на высокое место: на столб, например. Голодные духи придут и поедят. Они съедят сущность этой еды. А остатки достанутся птицам.

Каждый из этих голодных духов в одной из бесчисленных прошлых жизней был нашей матерью. Не сосчитать, сколько раз каждый из них спасал нас от холода. Берег нас, как зеницу ока. Кормил, поил, любил. Менял нам пеленки – в мире людей. Устилал нору мягким пухом или свивал для нас надежное гнездо - в мире животных. Защищал нас от хищников. Отдавал нам лучший кусок. Жертвовал ради нас жизнью.

Не исключено также, что ту негативную карму, которая забросила их в итоге в безрадостный мир голодных духов, они накопили, помогая нам. Из любви к нам. Чтоб нас чему-то научить. Не исключено.

Я спросила Намджонга-ла, буддийского монаха, который вел у нас медитационную сессию:

- Мы вот кидаем еду для голодных духов высоко на крышу. Но если у них такие тоненькие ножки, то им, наверное, тяжело ее оттуда доставать.

Намджонг-ла долго смеялся.

- Это в нашем мире мы кидаем еду на крышу, - пояснил он. – А в их мире им, может, наоборот приходится наклоняться, чтоб поднять эту еду с земли.

- Что же, - спросила я, - получается, что их мир находится прямо здесь? Вокруг нас? Существует в том же самом пространстве?

- Да, - сказал он.

- А другие миры? Ады, мир животных, мир ревнивых богов и мир счастливых богов? Они тоже все здесь? Просто мы их не видим?

- Да, - кивнул Намджонг-ла. – Они – тоже.