отрывок из интервью с ачаном Брахмавамсо
Когда-то, судя по датам файлов, в 2006 году, начал переводить одно интервью с ачаном Брам (Брахмавамсо), но так и не закончил. Выкладываю переведеннный кусок, что-то там - отчасти черновой перевод.
Рахаель Кон:
Найти покой на скоростной полосе мира развлечений - это совсем иное, чем та жизнь, которую выбрал в молодости Ачаан Брахмавамсо. Уроженец Лондона, получивший образование в области теоретической физики в Кембридже, он стал монахом Тайской лесной традиции Ачаана Ча. Сейчас он - настоятель монастыря Бодхияна в Серпентине в западной Австралии, его выступления пользуются спросом и он известен историями, которые рассказывает.
Хотя простота - это сущность монашеской жизни и это особенно так в сельской обстановке Серпентина, вся суть буддийского прозрения - в том, чтобы найти покой посреди хаоса. И так оно и было, когда я поймал Ачаана Брам в центре буддизма и медитации "Бодхикусуна", расположенном в шумном внутреннем пригороде Сиднея - Чиппендейле, где грузовики проезжали с грохотом прямо за дверями.
Рахаель Кон: Ачаан Брам, с тех пор, как Вы стали монахом, прошли годы, Вам тогда было 23?
Ачаан Брамавамсо: Когда мне было 23, я решил, что с меня хватит мирской жизни и стал монахом. До этого я был школьным учителем - и этого одного достаточно, чтобы заставить кого угодно оставить мир и стать монахом.
Рахаель Кон: Я думал, что Вы изучали физику в Кембриджском университете.
Ачаан Брамавамсо: Да, это было до того, как я стал учителем. Я подумал, что буду делать что-то хорошее в жизни вместо того, чтобы создавать атомные бомбы и тому подобное. Поэтому я решил попробовать работать в школе. Однако, вскоре у меня появилось очень сильное желание монашеской жизни или чего-то духовного. И одна из замечательных черт буддийской монашеской жизни в Тайской традиции - то, что ты можешь стать монахом ненадолго.
Так я решил, что использую пару лет моей от моей карьеры, уеду в Тайланд, стану монахом, ... , а потом снова вернусь в мир. Но, как только я стал монахом, очень быстро что-то произошло и я понял, что именно этого я всегда желал, я чувствовал себя так комфортно в роли монаха.
Рахаель Кон: Вы действительно приняли убежище, оставив прочь школьную жизнь, я имею обучение детей? Что именно заставило Вас сделать столь радикальный шаг.
Ачаан Брамавамсо: Хорошо, действительно заставило меня сделать этот шаг понимание, что где-то глубоко внутри есть что-то в жизни гораздо более важное, чем преуспеть в карьере или во взаимоотношениях с другими. Возможно, одним из самых волнующих впечатлений моей жизни был один из первых медитационных ретритов. Я действительно попал в глубокое состояние медитации, которое было столь радостным, столь счастливым. И это никогда не оставляло меня, и я хотел понять, что именно это означало и как это укладывается в системе вещей. Вот так, именно этот глубокий уровень медитации изменил множество перспектив во взглядах на смысл жизни. Я хотел исследовать эти перспективы глубже, а это можно было сделать только в монашеской жизни.
Рахаель Кон: Описание жизни в Тайланде, которое Вы приводите, ничуть не выглядит радостным. Я имею в виду, что вы провели много времени, строя монастыри, полагаю, в сумме около 20 лет, строя монастыри, в довольно трудных условиях.
Ачаан Брамавамсо: Физически строить монастыри было трудно, но вокруг всегда было много смешного и делалось это с радостью. Например, одна из моих историй случилась, когда мы строили главный зал в монастыре моего учителя Ачаана Ча; осталась большая куча земли и нам нужно было переместить эту кучу с одного места на другое, потому что, Ачаан Ча, мой учитель, сказал, что она портит там вид. Это заняло три полных дня очень тяжелой работы с 9 утра примерно до 10 вечера почти без перерывов. Порция еды на день уже съедена, а это дни, один за ним другой - в тропической жаре. Когда мы закончили, то были очень счастливы, но тут Ачаан Ча уехал в другой монастырь. На следующее утро заместитель настоятеля подошел к нам и сказал, что думает, что земля лежит не там, где нужно и что нам придется переместить ее. Итак, следующие три дня мы перемещали ее на другое место, и я снова было очень счастлив, когда все закончилось.
Но на следующий день возвратился Ачаан Ча и сказал: "Зачем вы перенесли землю туда? Я же сказал оставить ее здесь." И так следующие три дня мы снова должны были носить землю. И конечно на этот раз я был очень сердит и расстроен. И, поскольку я был европеец в азиатском монастыре, то мог ругаться по-английски и никто меня не понимал. Но на самом деле они понимали, потому что видели "речь" моего тела.
И я навсегда запомнил, как один монах подошел и сказал мне: "Толкать тачку - это легко, а вот думать об этом - вот что трудно." И это полностью изменило перспективу того, что я делал. Как только я перестал сожалеть и причитать, толкать тачку стало легко, она как будто уменьшилась в весе. И вот таким образом я изучил секреты, один из секретов монастырской жизни. Неважно, что ты делаешь, сидишь ли ты часами в в своей хижине или работаешь, строя монастырь, думать об этом - вот что создает трудности.
Рахаель Кон: А еще это, похоже, учит, что один из секретов монашеской жизни - научиться правильно принимать указания. Я имею в виду, что это ведь настоящая пытка - когда тебе говорят сделать одно, а потом переделать, а потом сделать снова, разве нет?
Ачаан Брамавамсо: Да, иногда. Если вы смотрите на это с моей точки зрения - похоже, что это так, но гляньте с другой точки зрения - вовсе нет. Это опять же, можно все сделать пыткой, можно сделать своеобразной пыткой процесс питания, можно сделать пыткой интервью, но самая важная вещь здесь - ваше отношение, и одно из того, что вы открываете в монашеской жизни, это подход. И множество раз возникает выбор. Если вы стараетесь сохранить свои старые глупые способы смотреть на жизнь, тогда вы будете страдать. Но если вы действительно изменили то, как вы смотрите на жизнь, иначе говоря, действительно научились какой-то мудрости, то обнаруживаете, что проблемы нет вообще.
Рахаель Кон: Вы всегда интересовались именно отношением? Я имею в виду, Вы всегда были таким перфекционистом, старались найти правильное счастье, потому что когда я думаю о счастье, и большинство из нас вполне удовлетворены иметь какое-то счастье, какое-то несчастье, ну знаете, ту комбинацию, которую нам обычно предлагает жизнь. Но Вы, похоже, в поисках какого-то почти магического решения найти счастье во всем.
Ачаан Брамавамсо: Верно, да, потому что я всегда думал, что поиски счастья - это движущая сила жизни. Неважно, что мы делаем в нашем мире, в своей жизни, это всегда поиск какого-то вида счастья. Опять же, один из тех ранних опытов глубокой медитации дал мне ощутить вкус счастья, которое вне нашего мира. И так, однажды попробовав это, хочется исследовать глубже, что такое счастье.
Смысл счастья - это смысл жизни. И поэтому это не был просто смысл счастья в медитации, но также и смысл счастья во всем, что ты делаешь. Потому что иногда твое тело дает приказание, говоря: "Сейчас тебе нужно поспать," или "Сейчас тебе нужно болеть," или "Сейчас ты не можешь сделать то, что хочешь." Поэтому неважно, было ли что-то еще в жизни, что не дало тебе сделать то, что ты хотел. Это - как приказы жизни, и есть шанс действительно отпустить, сдаться моменту, когда ты не можешь изменить положение, и быть удовлетворенным. И это - одна из чудесных вещей, которые я открыл в буддийской практике. Ты можешь быть счастлив, независимо от того, что происходит вокруг.
Рахаель Кон: фактически вы рассказываете историю о том, как посетили тюрьму и беседовали с заключенными, и когда вы описывали им свою жизнь, они были так шокированы, что сказали: "Ух, приезжай и живи с нами, это намного лучше, чем монашеская жизнь." Похоже истории важны для вас, для вашего стиля общения.
Ачаан Брамавамсо: Жизнь проживается в историях, а не в идеях. Идеи, мысли - это почти что рассказ из вторых рук о том, что в действительности произошло в жизни. Поэтому, если можно взять истории из жизни и проиллюстрировать ими смысл жизни, я думаю, что люди могут понять это намного легче. Поэтому я люблю эти истории.
Просто закончу эту историю, которую вы упомянули частично, когда один из моих монахов, не я сам, другой монах, давал учение в тюрьме, после занятия его спросили, какова жизнь в западном буддийском монастыре, и мы сказали ему [так в тексте - С.О.], что мы встаем очень рано утром, в три часа утра, и потом мы должны идти в холодный зал, чтобы сидеть несколько часов со скрещенными ногами, медитируя и читая некоторые молитвы. И только потом. примерно в 6.30 мы можем выпить чашку чая, а потом нам приходится работать три-четыре часа, тажелая работа, прежде чем можно получить ланч. И этот ланч - то, что тебе дают, выбора нет, и все съедается в одной чаше, перемешанное вместе. Так что это вовсе не слишком вкусно. И после обеда мы обычно еще работаем. И потом нет возможности смотреть телевизор, телевизора или радио нет, мы не можем следить за спортивными событиями, играть в спортивные игры, играть или слушать музыку. Нет фильмов для просмотра, и вечером ничего нет, нельзя есть вечером, разве что пойти в главный зал и еще посидеть в медитации со скрещенными ногами на жестком полу несколько часов, а когда возвращаешься в хижину, чтобы лечь спать, то спишь на полу в холоде.
И тогда, когда я сказал это или тот монах сказал это, заключенные были очень поражены, и вот тут один из заключенных забыл, где они, и сказал: "Это возмутительно, это страшно, это ужасно; почему бы вам, монахам не придти и не жить с нами здесь в тюрьме?", и это было безумным, они забыли, где находятся. Но важная часть этой истории - причина, по которой моим монахам и другим людям, которые посещают монастырь, нравится находиться там, просто потому, что они там хотят быть. В то время как заключенные в тюрьме, поскольку они не хотят быть там, поэтому это и есть тюрьма.
Рахаель Кон: Все это имеет отношение к свободе, не так ли, наших взглядах на свободу, на то, из чего складывается свобода. Я хочу сказать, когда я думаю, из чего состоит свобода, это спонтанность, это возможность учиться, это выбор. А что это для вас?
Ачаан Брамавамсо: Ну, есть два типа свободы. Свобода желаний и свобода от желаний, и большинство людей в мире знают только свободу желаний, свободу выбора. В Буддизме, особенно в медитации мы ищем свободу от выбора, свободу от желаний.
И человек так удовлетворен, так мирен, что желания не возникают. Он свободен от тирании этих желаний, которые постоянно толкают или тянут вас, и говорят вам, что нужно делать. И именно это - те приказы, которые исходят изнутри каждого из нас, приказывая нам, становиться чем-то другим, приказывая боли уйти, приказывая нам достигать той или иной цели, о которых мы сами толком не знаем, зачем их достигать,но предполагается, что это нужно. И это те приказы, от которых мы освобождаемся в медитации.
...
Интервью на английском: http://www.dhammaloka.org.au/article...ahmavamso.html